Эволюция семейных ценностей американской семьи 19 века

[33].

В конце девятнадцатого века в перестройке системы государственного

образования, частных школ и учреждений высшего образования наблюдается

ориентация на профпригодность и демократизацию, как в смысле доступности

образования, так и в смысле методов обучения и организации учебного

процесса. Дух прагматизма, конкуренции девятнадцатого века делает получение

образования престижным и выгодным на пути к успеху и процветанию в

капиталистическом обществе в равной степени, как для юношей, так и для

девушек.

В то же время большое внимание, как в семье, так и в обучении

уделяется развитию индивидуальных способностей ребенка. Все больше

образовательная функция семьи и функция передачи культурного наследия

переходит к государственным образовательным учреждениям и другим частным

заведениям.

2.4. Политическая роль семьи

2.4.1. Послереволюционный период

Первая половина XIX века. Эпоха Единения

Революция придала новый политический смысл домашней жизни, подняв

роль женщины до определенного статуса в новом политическом порядке.

Общественная жизнь была формальным сосредоточием «свободы», ареной, на

которой одержимость и мастерство могли получить признание. Не имея доступа

к этой сфере, значительно расширившейся в XIX веке, женщины создали новую

форму общественной жизни. По-разному и в разной степени практически все

группы женщин - средний класс, иммигранты, представительницы трудового

класса и черного населения — посредством добровольных ассоциаций выражали

свои интересы и организовывали общественную деятельность. Благодаря этому

нашли свое общественное выражение частные перспективы и ценности, часто

вопреки сопротивлению мужской элиты. Благодаря этому сохранились и

приобрели политическую силу такие вытеснявшиеся из господствовавшей

политической культуры нравственные ценности, как сострадание и

справедливость.

С первых дней, когда американские женщины играли роль помощников по

ведению домашнего хозяйства, до борьбы за республику в эпоху революционных

преобразований, политики феминистских реформ XIX века и борьбы за

определение места женщины в общественной жизни и равенство полов на

современном этапе они постоянно оспаривали и пытались заново определить

границы общественной и личной жизни. Американские женщины пытались привлечь

внимание, прежде всего к проблемам, тесно связанным с домашней жизнью, —

таким, как здравоохранение, образование и благотворительность. Они

вторглись в сферу общественного труда, работая вне стен дома в качестве

наемных работников.

На основе политического опыта женщин в эпоху Революции возникли новые

представления об их политических способностях. Теперь власти не могли уже

удержать женщин от участия в социальной жизни. С начала XIX века

добровольные организации, мужские и женские, составляют один из основных

аспектов американской жизни.

В мае 1834 года небольшая группа женщин собралась в Третьей

пресвитерианской церкви Нью-Йорка с тем, чтобы создать национальную женскую

организацию против проституции, двойной морали и других проявлений

безнравственности. В течение десяти лет было образовано более 400 филиалов

американского женского общества реформы морали [18, 82].

Движение за трезвость против невоздержанного употребления алкоголя

также являло собой попытку установить контроль над поведением мужчин. Но

самым политизированным из всех реформаторских течений стал аболиционизм –

движение протеста против рабовладения, который возник в начале тридцатых

годов на основе идей и методов евангелизма.

В 1833 году в Филадельфии было организовано женское общество борьбы

против рабства. Члены общества действовали в союзе с мужчинами-

аболиционистами с требованием немедленно и бескомпромиссно положить конец

рабству в округе Колумбия, который подчинялся Конгрессу, филадельфийское

общество при посредничестве уже существующих женских организаций

способствовало созданию целого ряда женских ассоциаций, выдвигавших ту же

программу. В конце 1836 года в Нью-Йорке состоялся национальный съезд

женщин-аболиционисток, который продемонстрировал весь размах женского

движения за отмену рабства. Посредством составления петиций тысячи женщин

реализовывали свои политические права. В процессе этой деятельности они

изучили политический механизм и методы ведения политических дебатов. В

хранилищах Национального архива и сегодня можно найти сотни тысяч женских

подписей, собранных с 1834 по 1943 год, что является живым свидетельством

деятельности женщин, сообразной их убеждениям [12 ,18].

Участие в реформаторских движениях развило в женщинах чувство

сестринской солидарности и выкристаллизовало общую цель. Оно помогло им в

приобретении важных навыков политической деятельности, таких, как

составление уставов, выборы правления, организация собраний, сбор денежных

средств, прием новых членов, голосование, планирование и координация

различного рода кампаний. Лидеры движения считали, что женские школы и

реформаторские организации не более чем расширили круг традиционных

обязанностей женщин по отношению к детям и соблюдению морали. Однако надо

признать, что новой практикой воспитания детей и общественным определением

морали женщины видоизменили само отношение к традиции, фактически же

женщины буржуазного сословия привнесли в понятия «общественная» и «частная»

жизнь новый смысл. По мере того как сферы деятельности мужчин и женщин все

сильнее отдалялись друг от друга, отношения между полами становились более

сложными. Участием в ассоциациях женщины стремились наполнить новым

содержанием семейную жизнь и взять на себя еще и социальную роль: проводить

определенную политическую линию в семье, исходя из своей нравственной

миссии и используя свое влияние. Деятельность женских ассоциаций смыкалась

с подобной же деятельностью мужских союзов (речь идет опять-таки о

представителях среднего сословия).

В связи с тем, что между занятиями мужчин и женщин обозначилась

резкая разница, а активность женщин подрывала популярную идею

добропорядочной семьи, в 1830 году вспыхнули новые дискуссии по «женскому

вопросу». В этот момент проблема социальной роли женщины стояла особенно

остро еще и потому, что подверглась переосмыслению социальная роль мужчин.

Например, юридические нововведения, касающиеся прав собственности замужних

женщин, размыли традиционные патриархальные прерогативы — новые законы

диктовались рыночной экономикой, где господствовали мужчины.

Денежный оборот и поток конкурирующих друг с другом товаров по-новому

стратифицировали общество, подорвав старые методы заключения сделок на

основе личных контактов. Кредиты и займы, как и новые юридические нормы,

вытеснив из общего права феодальные принципы, стали плотью и кровью

экономики. Тот факт, что замужние женщины, согласно общему праву, не могли

владеть или распоряжаться собственностью, порождал целый ряд проблем. А

то, что это было нарушением широко пропагандируемых основных прав человека

(прав на жизнь, свободу и собственность по определению Джона Локка), не

принималось во внимание: ведь большинство мужчин были твердо убеждены, что

женщина должна принадлежать семье и подчиняться мужу. Тем не менее, когда

являлся долговой инспектор, он мог конфисковать имущество не только мужа,

но и жены, и семья оставалась нищей. Вдовы все чаще оказывались без средств

к существованию и вынуждены были жить на общественные пожертвования — их

бедственное положение стало еще одной причиной для пересмотра

законодательства.

Однако в 30-е годы XIX века первые законодательные акты,

касавшиеся имущества замужних женщин, предоставили им право распоряжаться

собственностью, которая была их девичьим приданым, а также всеми деньгами и

вещами, приобретенными ими впоследствии. Несмотря на то, что изначально эти

акты не были направлены на преодоление несправедливости, они подхлестнули

горячие дебаты по женской проблеме и в глазах некоторых частично уравняли

женщин в гражданских правах с мужчинами [12 , 15].

Несмотря на то, что в евангелистской реформации главенствующую роль

играли женщины буржуазного сословия, лавина ассоциаций, образованных в

тридцатые годы, снесла межклассовые барьеры, женщины из высших слоев

общества создавали благотворительные организации и общество реформы,

морали. Их сестры из среды нарождающегося рабочего класса – трудовые

объединения.

Промышленная революция повлекла за собой преобразования, совершенно

по-разному трансформировавшие жизнь женщины в зависимости от географических

и классовых признаков.

Требование социального равноправия женщин пошатнуло устои семейной

морали и поставило под сомнение разграничение между мужской и женской

сферами деятельности. Женщины, поднявшие этот вопрос, ставили во главу угла

политический аспект семейного долга, однако им тут же был оказан отпор со

стороны тех женщин, чье самосознание и самовосприятие оставались сугубо

индивидуалистическими. Один из парадоксов состоял в том, что в следующем

поколении женщин одновременно сосуществовали и развивались два движения:

борьба за избирательное право, цель которой сводилась к тому, чтобы

уравнять женщин и мужчин в гражданских правах и обязанностях; и движение,

предписывающее женщинам выполнение семейного долга в широком политическом

смысле. Первое исходило из подобия, второе — из различий.

В 1848 году в Нью-Йорке на повестку дня встал вопрос о праве

справедливости (юридическом равноправии) для женщин, притом, что многие

отказывались его поддерживать. В апреле в результате почти десятилетнего

обсуждения законодательные власти штата Нью-Йорк приняли закон,

предоставлявший замужним женщинам исключительное право распоряжаться

имуществом, которым они владели до замужества или приобрели, находясь в

браке. В феврале сорок четыре женщины из Дженесио и округов Вайоминга

(вероятно, в эту группу входили и квакеры, участвовавшие в ежегодных

дженесийских встречах) направили законодательным властям резкую петицию, «В

нашей Декларации независимости сказано, что правительство осуществляет

справедливое правление с согласия граждан, — говорилось в петиции. —

Согласия женщин никто не спрашивал, в правительстве они не только не

представлены, но и не признаны, поэтому совершенно очевидно, что

справедливость по отношению к ним нарушена». Они потребовали от властей

«отмены всех законов, согласно которым замужние женщины не несут за свои

действия большей ответственности, чем дети, умственно неполноценные или

душевнобольные люди». [18,102]

Утверждая гражданские права женщин в обществе, они бросили открытый

вызов викторианской семейной доктрине, в центре которой стояло разделение

сфер деятельности.

Политизация семейного долга, послужившая в начале 30-х годов мощным

импульсом для женской добровольной деятельности социального характера, в 50-

е годы трансформировалась в понятие семьи как тихой гавани и взаимного

почитания супругов (хотя кое-где еще слышались отголоски социальной

активности женщин). Иными словами, виды деятельности, зародившиеся в

добровольных ассоциациях, институционализировались к 50-м годам. Зачастую

это означало, что бразды правления оказывались в руках мужчин, в то время

как женщины играли роль исполнительниц. Историк, изучавший жизнь свободных

женщин 50-х годов в Питерсберге, штат Виржиния, обнаружил симптоматичные

тому свидетельства: замужних женщин называли в газетах по имени мужа (г-жа

Джон Смит), не их собственными именами (Элизабет Смит). Наряду со

структурными изменениями такие, казалось бы, пустяки были своего рода данью

уважения мужчинам, восстановившим при непротивлении женщин прежнюю иерархию

полов. Домашний очаг и возможности женского влияния позволяли многого

добиться, если женщина действовала исподволь, не нарушая обета послушания

мужу. Однако «маховик» уже был запущен и продолжал набирать обороты,

открывая перед женщинами новые и новые пути.

В то время как одни женщины замкнулись в скорлупе своего домашнего

мирка, а другие стремились распространить семейные идеалы за пределы своего

класса, аболиционистки – последовательницы Гаррисона, начав с женского

вопроса в пятидесятые годы, создали полнокровное феминистское движение.

Аболиционисты-радикалы разработали методы организации, систему избрания

делегатов на конференции и язык самих конференций, которые проводились

ежегодно вплоть до начала Гражданской войны. Подход к действительности,

унаследованный женщинами от радикального крыла квакеров Хиксайта, позволил

им во всеуслышание заявить о своих религиозных убеждениях и оспаривать

приоритет мужчин в церковной иерархии. Считая себя пророками, кучка

новоявленных лидеров, опираясь на свой организаторский опыт, разработала

аналитическую программу на несколько десятилетий вперед.

Суть предвоенного движения за права женщин, у которого было

множество ярых врагов, состояла в требовании полноправного участия в

социальной и политической жизни, а также отмены традиционного разделения

сфер деятельности.

В 50-е годы вся их деятельность была сосредоточена на изменении

законов, касающихся права собственности замужних женщин, кроме того, они

стремились использовать свой богатый опыт в составлении петиций и

организации публичных выступлений. Элизабет Кэди Стэнтон всецело посвятила

себя этому новому движению. Она нашла соратницу в лице Сьюзен Б. Энтони,

бывшей учительницы, активно боровшейся за трезвость, которая вместе со

Стэнтон с 1853 года, оставив свою прежнюю деятельность, сосредоточила все

свои усилия на движении за права женщин. В 1854 году Стэнтон, Энтони и

Эрнестин Роуз направили властям Нью-Йорка петиции с требованием

предоставить женщинам избирательное право, а также право распоряжаться

собственностью в браке — под петициями было собрано десять тысяч подписей.

Инициатором этой акции была Энтони; Стэнтон же стала первой женщиной,

которая выступила с серьезной речью перед законодательным органом Нью-

Йорка, в то время как Энтони и Роуз отстаивали интересы женщин в

законодательных комитетах. Таким образом, они заложили фундамент той

деятельности, которая в течение последующих десяти лет принесла целый ряд

побед в области законодательства. [12 ,18]

Три десятилетия борьбы женщин против «греха рабства» не прошли даром

— эта борьба стала частью политического и экономического конфликта между

северными и южными штатами, закончившегося Гражданской войной.

Энергичность и уровень организации женских акций во время Гражданской

войны не имели прецедента в общественной жизни Америки. На Севере работа

Санитарной комиссии, выступления против рабства и кампания в защиту

интересов трудящихся женщин вовлекли тысячи и тысячи людей в сложную

политическую борьбу. Белые южанки обрели новый авторитет и новый

общественный голос во время военной разрухи; негритянки же обрели свободу,

значение и пределы которой еще не были до конца определены.

2.4.2. Вторая половина XIX века

В послевоенном мире — политику его изменила война, а экономика быстро

развивалась, превращая страну в индустриального гиганта, — различные

социальные группы женщин готовы были притязать на новые свободы.

После гражданской войны наиболее выдающиеся феминистки того времени –

Э. Стэнтон и С. Энтони, обладавшие незаурядным организаторским талантом,

создали Национальную ассоциацию за женское избирательное право. Они

сформулировали 17-ю поправку к конституции, дающую им желанное право –

издавать собственную газету “Revolution”. Это был первый альтернативный

орган печати, отстаивавший женские интересы, например, право подавать на

развод. [12 , 27]

В 1869 году оформились две организации за избирательное право для

женщин. Национальная женская суфражистская ассоциация (НЖСА) и Американская

женская суфражистская ассоциация (АЖСА). Внезапный взрыв темы трезвости в

1873 году произошел в разгар экономической депрессии. Через идею о

трезвости, женщины могли выразить тревогу по поводу изменений, происходящих

в общинах и семьях, подвергнуть нападкам мужчин, употреблявших алкоголь.

Подобно аболиционизму, движение за трезвость представляло собой светскую

реформу с евангелическими корнями, выраженную языком религии. Для женщин

среднего класса она стала средством выражения их накопившихся обид, почти

таким же, как реформа морали для предыдущего поколения. Защита дома и семьи

от насилия, финансовой безответственности, разрушения и аморальности — от

всего того, что ассоциировалось со злоупотреблением алкоголем мужчинами, —

стала лейтмотивом феминизированного движения за трезвость.

Национальный Женский христианский союз трезвости (ЖХСТ) был

организован в 1874 году в ответ на кампанию, проведенную женщинами в

городах Среднего Запада. Мужчинам не было разрешено вступать в этот союз.

Президентом ЖХСТ с 1879 по 1899 год была Фрэнсис Уиллард [12 ,28-30], под

чьим вдохновляющим и гениальным руководством эта организация стала открытым

демократическим пространством, внутри которого женщины приобретали

политический опыт, выйдя за рамки традиционных представлений о своей роли в

семье и встав на путь требования самого широкого и полного участия в

политической жизни.

К 1889 году деятельность ЖХСТ охватывала «двухдневные детские сады,

воскресные школы, промышленную школу, миссию, которая давала убежище 4000

бездомных и бедных женщин на срок до 12 месяцев; бесплатную амбулаторию,

где лечились около 1600 пациентов в год; ночлежный дом для мужчин, в

котором могли при необходимости временно разместиться более 50 000 человек;

дешевый ресторан» [12 , 36].

Деятельность ЖХСТ усилила и придала политическую окраску

напряженности в отношениях между мужчинами и женщинами среднего класса. В

больших и маленьких городах экономическая и социальная зависимость женщин

от их мужей в равной степени порождала беспокойство и разочарование. Гнев,

первоначально направленный против пьяниц, которые были не в состоянии

обеспечить своих жен и детей, перерос в открытый вызов мужской

несостоятельности в более широком смысле — на политической и общественной

арене.

Деятельность ЖХСТ была обращена к широкому кругу женщин из больших и

маленьких городов, к жительницам сельской местности на Востоке и на Западе,

к женам ремесленников и чернорабочих, бизнесменов и профессионалов. Тем

не менее, в руководстве союза преобладали представительницы верхушки

среднего класса, образованные белые протестантки, коренные уроженки

Америки. Теми же качествами обладали, как правило, все лидеры женских

движений за реформы. ЖХСТ служил для этих женщин ареной, где они могли

приобрести новый политический опыт и сыграть более активную роль.

Сохранение домашнего очага, за которое боролись их матери,

превратилось в требование приоритета материальных ценностей как эталона

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9