Христианство

всего случайного и показало ее бесконечную красоту и ценность. На наш

взгляд это - одна из причин популярности христианства. ( Мы уже говорили о

том массовом бегстве из мира внешнего в мир внутренний). Отчаявшись в

материальном мире любой человек(!), будь он раб или свободный, мог

рассчитывать на обретение свободы духовной, на особое духовное состояние.

Обращение рабов и неимущих в христианство приводило к столкновению с

государственными властями, порождало многочисленные преследования и

гонения. Все это вместе взятое позволяет говорить о том, что социальная

ориентация раннего христианства, выполняющего нередко роль политической

оппозиции, рассматривалась как определенная угроза государственной

структуре. Поэтому власти принимали меры по защите строя и его идеологии.

По мере распространения христианства и роста оппозиционных настроений

религиозная нетерпимость в отношении христиан принимала все большие

масштабы.

Христианство учило, что все дурное в жизни - есть производное греха,

глубочайшего разложения личности, которое случается, если эта личность

отступает от божественного закона. Тайна ценности каждой личности

заключается в том, что “мы теперь дети божьи” (Иоанн. III, 2). Это учение о

причастности человека к божеству, бывшее еще у Платона, в христианстве

стало жизнью и подняло самосознание человека на небывалую высоту, открывши

ему, светлые перспективы будущего заповедью: будьте совершенны, как

совершенен Отец ваш.

Но, будучи радостной вестью, для каждого отдельного человека, учение

Христа говорило о спасении и всего мира. Страдает не только человек; “вся

тварь совокупно страдает и мучается” (Рим. VII, 29). Поэтому спасение не

только в том, что спасается каждая отдельная человеческая душа, а в том,

что спасается каждая тварь. Этот новый порядок вещей, новый род бытия и

отношений в Евангелии носит

название Царствия Божьего или Царствия небесного.

Царствие Небесное, идеальный, божественный мир, существует от века,

но человек может, если хочет, войти в него, употребив для этого личные

усилия; еще при жизни он может соединиться в своей душе с объективным

Царством Божьим, приняв его в себя, в то время как в других людях, во всем

мире Царство еще не осуществилось.

Можно утверждать, что в духовности христиане пошли дальше, чем

буддисты. Вы, пожалуй, спросите, в чем же заключается политический смысл

этой вроде бы не чисто политико-правовой идеи (как и некоторых других).

Ответ на этот вопрос можно дать, если взглянуть на результат их воздействия

на общество и государство. Мы полагаем, никто не усомниться в том, что сила

их действия на человечество оказалась беспримерной. Этим мы хотим сказать,

что вся история после Христа стала качественно другой под влиянием

христианских идей. То есть политико-правовой характер этих идей

раскрывается в их воздействии на человечество.

3.2. Идея последовательного хода истории

Христианство, выступившее как синтезирующая религия в условиях

усугубляющегося социально- политического кризиса трактовала политический

процесс как линейную последовательность событий, имеющую начало и конец,

зависимую от провидения бога. (Пришла из иудаизма). Такое толкование

исторического процесса служило обоснованием для утверждений о гибели

Римской империи.

3.3. Представление об обществе и государстве и отношение к ним в

Апокалипсисе.

Как ни своеобразна и независима была жизнь общины, она объективно не

могла быть полностью свободной от взаимодействия с той средой, в которой

она появилась, а проповедь язычникам, которая так энергично повелась

апостолами по всему миру, привела Церковь в непосредственное

соприкосновение с этим миром. Это прикосновение ставило перед сознанием

церкви крайне трудный вопрос о том, как оценивать мир и как с ним

считаться. (На этом этапе четкий вопрос о соотношении государства и церкви

еще не поставлен). Основные принципы отношения к миру даны еще в Евангелии.

Наиболее древней новозаветной книгой является Откровение Иоанна

Богослова (Апокалипсис), точно датированное 68 г. н.э. Анализируя этот

источник, можно заметить, что он существенно выделяется из общего потока

раннехристианской мысли. Интересно отметить тот факт, что христианство

представлено в нем (Апокалипсисе) как учение, не вполне отделившееся от

иудаизма. В нем отсутствует этика всепрощения, кротости и покорности,

которая впоследствии появилась в Евангелиях.

Эту книгу пронизывает ненависть к Риму как источнику зла. Еще не

сложилась в это время христианская догматика, многие важные элементы

вероучения отсутствуют.

Необходимо отметить, что некоторые находят в Апокалипсисе

революционную программу действий. Подобные суждения основаны на выдержках

из Евангелий подобного рода: “предаст брат брата на смерть, и отец - сына

... восстанет народ и царство на царство”, или “не думайте, что я пришел

принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч” (Мф. 10, 34).

Такое представление о Христе - бунтаре искусственно. Евангелие - особый

источник, эмоциональный и символический, он допускает разногласия.

Приведенные слова не программа действий, а пророчество бед. Им

противостоят идеи осуждения насилия (“взявший меч от меча и погибнет”).

Эти положения больше соответствую духу христианства. Программа и суть

христианства не в преобразовании мира, а в спасении души.

3.4. Представление об обществе и государстве и отношение к ним в

Евангелиях.

Интересно отметить, что последующие книги Нового завета существенно

отличаются от Откровения. В Евангелиях впервые появляется учение о

необходимости прощать властям, терпеть любые страдания в земной жизни,

сформированы основные принципы этики покорности, непротивления злу

насилием.

Известное повеление Апостола о повиновении предержащим властям на том

основании, что “нет власти не от бога”, может быть имело за собой смутное

признание положительного значения римского государства в истории мира и

христианства. Христианство в этих книгах

Евангельские принципы отношения к миру сводились к следующему: не

привязываться к эмпирическому миру, не служить Маммоне и т.п. Грех не жизнь

в этом миру, а чрезмерная привязанность к нему, поклонение ему как

абсолютному, забвение ради него вечного.

Подводя итог, скажем, что содержащиеся в Евангелиях принципы все же были

слишком общи, в них не содержалось прямых указаний на отношение к властям,

государственным учреждениям, налогам, общественной деятельности и проч.

Христианская церковь в своем дальнейшем развитии сделала выводы из

этих общих принципов. Выводы эти, различные в разные времена, приближались

постепенно к компромиссу между религиозной правдой и практической жизнью по

мере того, как в церкви оскудевала религиозная жизнь и память об Учителе и

усиливалось влияние “мира”.

Необходимо заметить, что в первый век существования церкви отношение

к государству проистекало, кроме евангельских норм, из того духа, которым

была проникнута жизнь первых христиан. Какой интерес и важность могли

представлять римское общество и государство для людей, ежеминутно ожидавших

второго пришествия и наступления истинного царства? Это - во- первых. Во-

вторых, римское государство было государством языческим, все его функции,

суд, управление и т.д. сопровождалось религиозными церемониями; кроме того,

оно поддерживало политеизм, т.е. с христианской точки зрения - культ

демонов; это делало для христианина невозможным участие в государственной

жизни: что общего у света с тьмой? Для Церкви с ее безусловными

критериями, с ее окончательными оценками все формы общественной жизни были

уродливы, безбожны, случайны, несовершенны. Поэтому она не могла жить в

них... С точки зрения христианина внутренний мир человека, спасение его

души вовсе не зависит от форм государства и всего прочего - относительного,

временного, преходящего.

Необходимо подчеркнуть что, не имея надобности участвовать в жизни

римского общества и государства, первоначальная церковь не была настроена

активно против него. Она не считала грехом повиноваться государственной

власти, признавала ее компетенцию, пока она не затрагивала христианской

совести, даже молилась за императоров и других должностных лиц.

3.5. Отношение государства к Церкви.

Если выше мы рассмотрели отношение церкви к государству, то сейчас

рассмотрим, каково же было, наоборот, отношение общества и государства к

Церкви в первый век ее существования. Очевидно, что к середине 1 века

власти научились различать христиан от иудеев. Это различие указывает как

на увеличение общины, так и на то, что власти стали подозрительно

относиться к секте христиан. По мнению некоторых ученых, преследовались

христиане (на первом этапе) не за идеи, а за якобы совершенные ими поджоги

Рима. С этой точки зрения можно сделать вывод, что власти не осознавали еще

в полной мере всей опасности христиан для империи. По мнению других,

христианство рассматривалось властями как оппозиционное государственной

власти, императору движение. Так или иначе, гонения на христиан имели место

на протяжении довольного большого отрезка времени. Космополитизм раннего

христианства, эгалитаризм, неприятие божественного императора, обращение к

униженным и угнетенным (соц. сущность, см. главу “Демократия духа”), по

мысли правящей верхушки представляли определенную идеологическую опасность,

что и повлекло за собой политику запретов и гонений. Античный ум, оставаясь

самим собой, не мог иначе реагировать на это новое учение, явно шедшее

наперекор всему тому, чем жила античность (например, вместо службы

государству и обществу - мечту о Небесном Царстве).

Более того, в коммунистической “организации” общины они видели источник

анархизма, к которому чувствовали неприязнь и ненависть. Они слишком

презирали эту пролетарскую религию. Поэтому позже, уже в 4 веке, когда

христианство стало господствующей религией, последовательные язычники

оставались при том же презрительном отношении к христианству.

Определенный интерес представляют в этом плане “Письма Плиния

Младшего” императору Трояну. Автор писем, расследуя деятельность христиан,

отмечает, что ”не обнаружил ничего, кроме безмерного уродливого суеверия ”.

4. Дальнейшее развитие ранней Церкви 150- 325 гг.

Чем дальше жила христианская церковь, тем больше теряла она свой

апокалипсический характер, слабее становилась уверенность в скором

пришествии Христа, и ощутительнее чувствовалась необходимость устраиваться

в этом мире надолго. Вследствие этого изменялась структура церкви, и, что

самое главное, изменялись ее идеи. Рассмотрим организацию. К пятидесятым

годам второго века монархическое положение епископа в общине стало

повсеместным. Должности в общине все больше теряли харизматический и

зависимый от общины характер и приобретали правовой и независимый от общины

оттенок. Выборы свелись к праву общины утверждать или отклонять кандидатов.

Идет процесс имущественного расслоения в общине. “Постановляем, чтоб

епископ имел власть над имуществом Церкви”. Эти процессы привели

впоследствии к разделению христиан на клир и мирян, к сглаживанию

оппозиционных настроений по отношении к государственной власти, образовании

церковной структуры и иерархии. Идет процесс объединения общин в одну

организацию. Прекращаются гонения за отказ поклоняться императору.

Каково же отношение к обществу и государству, а этот период? Если

раньше в рядах христиан были, в основном, proles, то вопрос об отношении к

“миру” не стоял очень остро: бедняки имели мало дела с языческим миром и,

становясь христианами, не были вынуждены ломать жизнь на новый лад.

Обстоятельства изменились, когда в церковь стали вступать люди более

высокого положения, чиновники, ученые, военные и проч. Но ведь сделаться

христианином - отказаться от мира!

Этот вопрос вызвал в церкви второго века целый раскол. Наиболее

непримиримые, получившие название монтанистов, хотели порвать всякую связь

между миром и Церковью; согласно этому направлению христианин не должен

оставаться солдатом, чиновником, учителем и т.д., вообще, всякая должность,

занятие, при котором приходилось вступать в соприкосновение я язычеством,

провозглашались опасными. Христианин должен избегать не только из- за

боязни осквернения- “для чистого все чисто“, у монтанистов звучит и другой

призыв: христианин не должен укоренятся в этом мире- “мы странники и

пришельцы на земле, града пребывающего не имеем, грядущего взыскуем”.

Страстным выразителем этих идей был К. Тертуллиан, один из

крупнейших христианских апологетов. Он - сын римского центуриона, принявший

христианство и ставший пресвитером в Карфагене. Помимо апологетических

сочинений он написал много богословских трактатов по различным вопросам

христианской догматики.

Его трактат “Об идолопоклонстве” пронизан мыслью о невозможности для

христианина заниматься идолопоклонством в широком смысле этого слова.

«...мы можем в отношении нашей службы начальникам и царям подражать примеру

патриархов и других верующих, которые часто были министрами и служителями

царей- идолопоклонников (но лишь) в том, что не относилось к

идолопоклонству ”. Но при этом, с другой стороны он утверждает, обзывая Рим

“дьявольским сборищем”, “новым Вавилоном”, что христиане молятся за

императора и его чиновников, так как власть императору дана от бога:

“христианин никому не враг, а тем менее императору, зная, что бог его

поставил императором и что его надо любить, уважать, что надо оказывать ему

почести, молиться о здравии его, благополучии государства, доколе мир

стоит”. Этот факт свидетельствует о влиянии традиции обожествлении власти в

Древнем Риме на идеологию раннего христианства. На раннем христианстве

сказывались и присущие древнему миру традиции веротерпимости. По мнению

Тертуллиана “не свойственно одной религии делать насилие над другой ...

Религия должна быть приемлема по убеждению, а не по насилию” и что “право-

естественное, публичное требует, чтоб каждый поклонялся тому, что хочет”.

(Религиозно- авторитарный характер христианская церковь приобретет только в

VI веке.)Это объясняется еще и тем, что в условиях эпизодических гонений

ранние идеологи христианства склонялись к тому, что принцип свободы

вероисповедания должен быть включен в сферу государственной политики.

Тертуллиан повествует о жизни общины в 3 веке: “мы собираемся, чтобы

молиться богу всенародно, о всех властях, о мире и об отдалении конечного

часа(!). На собраниях мы совершаем как бы суд божественный...”. В трудах

Тертуллиана можно найти рассуждения о ереси. Ересь для него - те, кто

находится, “стоит” близко к мирянам. Поведение их он называл

“легкомысленным, обыденным, пошлым, не имеющим важности и проч.”

Пуризм и непримиримость Тертуллиана не одержали победу. В Церкви

возобладало умеренное направление. Гарнак формулирует его так: ”достаточно

избегать прямого идолопоклонства. При этом ограничении христианин имеет

право оставаться на всякой честной службе, даже соприкасаясь внешним

образом с идолопоклонством. Такой образ действий Церковь усвоила с начала 3

века повсюду: государство, благодаря этому, приобрело много смирных, верных

своим обязанностям граждан.”

Вместе с возобладанием такого умеренного отношения к обществу,

изменилось и отношение к государству. Взгляды на империю, как на царство

Сатаны, а на императора как на Антихриста, постепенно сменялись признанием

за государством положительного значения, причем появлялась даже мысль о

возможности союза между государством и Церковью. Выразителем такой идеи и

вместе с тем пророком действительно свершившегося в IV веке слияния явился

апологет Мелитон в “Слове”, обращенном к императору Марку Аврелию. В его

произведении интересна манера, которую усвоили христиане в разговоре с

сильными мира сего и тот тон почтения, который здесь слышится.

Евангельские идеи кротости, покорности и обязательного повиновения

властям изменили первоначальную социальную направленность христианского

учения. Поэтому изменялось и отношение правящих классов Рима к

христианству.

Освящение религией рабовладельческого строя обеспечили ей поддержку со

стороны государства. Заметим, что христианство получило правовое признание

и стало господствующей в Римской империи только тогда, когда оно отказалось

от своих первоначальных революционных тенденций, от критики установленных в

империи порядков, провозгласило неприкосновенность частной собственности,

стало проповедовать непротивление злу насилием и необходимость

безоговорочного повиновения граждан государственной власти, а рабов - своим

господам: “вы же, рабы, повинуйтесь своим господам, как образу бога, по

совести и со страхом”; когда оно превратилось в более совершенное оружие

идеологического воздействия на массы, защиты интересов господствующего

класса, чем прежняя государственная религия. Христианская церковь именем

бога требовала от своих последователей быть покорными всякому человеческому

начальству, повиноваться ему “не только из страха наказания, но и по

совести, ибо начальник есть божий слуга (Рим. 13: 5,4). Слугам

предписывалось “со всяким страхом повиноваться господам “не только добрым,

но и суровым. Ибо то угодно (богу), если кто, помышляя о боге, переносит

скорбь, страдая несправедливо”(1 Пет. 2:18-19).

Освящение религией рабовладельческого строя, власти монарха и

обожествление персоны царя ставят религию в тесную связь с государством,

она превращается в официально провозглашенную и поддерживаемую государством

религию.

Миланский эдикт Константина и Лациния 313 г. посуществу провозглашал

свободу вероисповедания. В результате христианство сделало качественно

новый шаг в своем развитии: от состояния сектантской замкнутости - к

статусу государственной религии; так складывались благоприятные условия для

его социально- экономического и политического утверждения.

Для закрепления своих позиций церковь нуждалась в четко определенной

догматической системе, отступление от которой рассматривалась бы как ересь.

Эта система формировалась постепенно на протяжении нескольких веков. Основу

ее составил так называемый символ веры - совокупность догматов,

утвержденных церковными соборами в IV в.

По мере укрепления положения христианства терпимое отношение к другим

культам сменяется нетерпимостью, опирающейся на представления о собственной

профетической исключительности. Последнее нашло отображение в

раннехристианской патристике, в частности в социальной доктрине Августина,

изложенной в его произведении “О граде Божьем”. Раннехристианское учение о

небесном граде и граде земном Августин представлял как историю борьбы двух

градов “божьего” и “человеческого”, заложив тем самым основу теологического

Совершенствование христианской идеологии осуществлялось одновременно с

совершенствованием церковной структуры. С утверждением политического и

Страницы: 1, 2, 3