Средневековое рыцарство

отчего и произошло слово кандидат (candidatus от candidus - белый).

Кандидат, или новик, отправлялся в этом одеянии в церковь, где должен был

провести всю ночь и молиться.

На рассвете приходили за новиком старые рыцари, его восприемники, то есть

избранные предстоять с ним во время посвящения; затем они вели его в баню,

которая из уважения к рыцарству была приготовлена великим камергером. После

этого сопровождавшие новика рыцари надевали ему на шею перевязь с мечом,

укладывали его в постель и покрывали простым белым полотном, а иногда и

черным сукном в знак того, что он прощался со сквернами мира сего и вступал

в другую, новую жизнь.

В таком наряде восприемники вводили в церковь новопосвящаемого в

сопровождении родственников, друзей и соседних рыцарей, которых приглашали

на эту торжественную церемонию.(когда посвящали в рыцари отпрыска семейства

высшей знати, для большей торжественности одновременно с ним посвящали

значительное число его сверстников). В церкви священник, благословляя меч

новика.

По окончании этого обряда восприемники уводили новика в комнаты и там его

одевали. Сначала на него надевали нечто вроде темной фуфайки, а на неё -

газовую, тканную золотом рубашку; затем уже его облачали в кольчугу и

накидывали ему на плечи мантию, всю испещренную цветами и гербами рыцаря.

В этом парадном костюме новопосвященный рыцарь отправлялся туда, где король

или какой-нибудь знаменитый, прославившийся своими подвигами рыцарь должен

был облобызать его. Такое лобзание давалось вновь принятому рыцарю

обыкновенно в церкви или в часовне. Шествие кандидата было само

церемониальное; под звуки барабанов, труб и рогов; впереди этой процессии

шли наиболее знаменитые рыцари и несли на бархатных подушках доспехи,

которыми вооружали кандидата по прибытии его на место; только щит и копье

вручали ему после освящения. По прибытии на место совершали литургию во имя

Святого Духа. Посвящаемый выслушивал ее на коленях, став как можно ближе к

алтарю, даже впереди того, кто давал ему лобзание. По окончании обедни

церковнослужители выносили аналой с книгой рыцарских законов, которые

кандидат и все присутствовавшие должны были выслушать с большим

вниманием.(см.гл. Кодекс чести).

По окончании чтения рыцарского устава посвящаемый преклонял колено перед

государем, который произносил торжественные слова.

Кандидат отвечал на них следующим образом:

“Обещаю и клянусь в присутствии Господа моего и государя моего положением

рук моих на Святое Евангелие тщательно блюсти законы и наше славное

рыцарство”.

После этого государь вынимал свой меч и три раза ударял им по плечу

новоизбранного; потом давал троекратное лобзание новому рыцарю; затем

государь давал знак восприемнику, повелевая ему надеть новоизбранному

золотые шпоры – эмблему возлагаемого достоинства, помазать его елеем и

объяснить ему таинственный смысл каждой части его вооружения.

Восприемник, повинуясь указанию своего государя, надевал на нового рыцаря

шпоры и говорил:

“Эти шпоры означают, что,поощряемый честью, ты обязан быть неутомимым в

предприятиях”.

За восприемником подходил к новопосвященному другой рыцарь, держа в руках

металлический или кожаный нагрудный щит, на котором был изображен родовой

герб молодого рыцаря, и, навешивая этот щит ему на шею, говорил:

“Господин рыцарь, даю тебе этот щит, чтобы защищаться тебе от ударов

врагов, чтобы нападать тебе на них отважно, чтобы ты понял, что большая

услуга государю и отечеству в сохранении дорогой для них твоей особы, чем в

побиении многих врагов. На щите этом изображен твой родовой герб – награда

доблести твоих предков; сделайся его достойным, умножь славу твоего рода и

прибавь к гербу праотцев какой-нибудь символ, который напоминал бы, что

твои доблести подобны рекам, узким в истоке и расширяющимся в течении”.

За вторым подходил к новоизбранному третий рыцарь и, надевая посвященному

на голову шлем, говорил:

“Господин рыцарь, как голова есть важнейшая часть человеческого тела, так

шлем, её изображение, составляет главнейшую часть рыцарских доспехов; вот

почему его изображают над щитом герба – представителем прочих частей тела;

как голова есть твердыня, в которой пребывают все душевные способности, то

покрывающему голову этим шлемом не следует предпринимать ничего, что не

было бы справедливо, смело, славно и высоко; не употребляй этого

доблестного украшения головы на низкие ничтожные деяния, а старайся

увенчать его не только рыцарским венцом, но и короною славы, которая да

дастся тебе в награду за доблести”.

Далее уже восприемник начинал объяснять и остальные части рыцарского

вооружения и их символическое значение.

“Этот меч имеет вид креста и дан тебе в поучение: как Иисус Христос

побеждал грех и смерть на древе Креста, так ты должен побеждать врагов

твоих этим мечом, который для тебя представитель креста; помни также и то,

что меч – это представитель правосудия, а потому, получая его, ты

обязуешься всегда быть правосудным”.

“Панцирь, который ты носишь на себе как защиту против вражеских ударов,

означает, что рыцарское сердце должно быть недоступно никаким порокам своею

крепостью; как крепость окружается крепкими стенами и глубокими рвами,

чтобы преградить доступ неприятелю, так панцирь и кольчуга закрывают тело

со всех сторон в знак того, что рыцарское сердце должно быть недоступно

измене и гордости”.

“Это длинное и прямое копьё есть символ правды, железо на нем означает

преимущество правды над ложью, а развевающееся на конце его знамя

показывает, что правда должна не скрываться, а всем показываться”.

“Булат означает силу и мужество, ибо как булат выдерживает всякие удары,

так сила воли защищает рыцаря от всех пороков”.

“Перчатки, защищающие твои руки, указывают ту заботу, с какою рыцарь должен

беречься всякого нечестивого прикосновения и отвращаться от кражи,

клятвопреступления и всякой скверны”.

По окончании всего этого новый рыцарь и его спутники выходили церемониально

из церкви, и новопосвященный шел сбоку государя или монсеньора, давшего ему

лобзание.

Затем один из старых рыцарей подводил новопосвященному красивого коня,

покрытого дорогой попоной, на всех четырех концах которой был изображен

родовой герб молодого рыцаря; наглавник на коне был украшен нашлемником,

подобным нашлемнику на каске рыцаря. При этом говорили:

“Вот благородный конь, назначаемый тебе в помощники для твоих славных

подвигов. Дай Бог, чтобы этот конь помогал твоему мужеству; води его только

туда, где стяжаются честь и добрая слава!”

Часто случалось, что сама супруга государя повязывала новому рыцарю шарф,

прикрепляла перья на шлем и препоясывала новопосвященного мечом.

Если новый рыцарь был сыном короля или принца, то ему надевали мантию из

красного сукна как знак его царского происхождения. И новый рыцарь сидел в

этой мантии и во время пиршества, которое происходило в парадной зале

дворца или замка. В этот день новопосвященный пользовался особым почетом.

За столом во время пиршества он занимал почетное место по правую руку того

короля, грансеньора или славного рыцаря, от которого получил лобзание. И

обыкновенно, в особенности в первые времена учреждения рыцарства, в этих

новопосвященных не заметно было ни гордости, ни кичливости, ни

напыщенности, ни высокомерия. Они были просты в своем обхождении с людьми:

вежливы с высшими, снисходительны и добры с низшими.

Таков был обряд посвящения в рыцари в мирное время при дворах королей,

принцев и грансеньоров. Но в военное время обряд посвящения в рыцарское

звание совершался намного проще; тут в виду неприятеля некогда было тратить

время на разные торжественные церемонии. Отличившемуся на поле битвы

рыцарское звание жаловалось среди лагеря до победы или после нее в проломе

укреплений взятого приступом города.

Если какому-либо из государей являлось желание удвоить силы своей армии, не

увеличивая числа низших воинов, то он создавал рыцарей. Если кто-либо из

старших оруженосцев отличался на поле битвы, то его возводили в рыцарское

звание.

При возведении в рыцарское звание в военное время обряд посвящения был

очень прост. Вновь посвящаемого ударяли три раза мечом по плечу с

произнесением следующих слов: “Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, и

Святого Великомученика Георгия жалую тебя рыцарем”. Затем следовал

обыкновенный обряд лобзания; этим и оканчивалось посвящение.

Подобное ведение дел порождало целые миллионы героев. Влияние почета было

до такой степени могущественно, что одно уже звание рыцаря побуждало

каждого превосходить самого себя и делало из него из него какое-то

сверхъестественное существо.

Рыцари, посвящаемые в это звание в военное время, носили и различные

названия, сообразно тем обстоятельствам, благодаря которым им жаловали это

почетное звание; так, были рыцари битвы, рыцари приступа, рыцари подкопа и

прочие.

Как уже говорилось ранее, в рыцарское звание возводились только дворяне; но

были и такого рода случаи, что в это звание возводились и простолюдины;

обыкновенно это делалось или ввиду каких-либо особенных заслуг

простолюдина, или при каких-либо чрезвычайных обстоятельствах. Но в данном

случае один только государь имел право возводить простолюдина в звание

рыцаря, а пожалованный со дня посвящения делался уже дворянином и

пользовался всеми правами рыцарского звания. Посвящаемые в рыцари из

простых воинов и крестьян назывались “рыцарями из милости” (“les chevaliers

de grace”). Большое число рыцарей-трубадуров вышло из простолюдинов, и

только благодаря своим славным подвигам эти люди достигли такой чести.

Так, в преданиях о короле Артуре есть эпизод, когда Артур посвящает в

рыцари сына скотопаса. Правда, далее оказывается, что посвященный –

незаконный сын одного короля, но, посвящая его в рыцари, Артур не знал об

этом.

Но было еще и такое звание, которого могло домогаться только высшее

дворянство, а именно звание знаменного рыцаря (les chevalier banneret). На

поле сражений перед знаменными рыцарями несли квадратное знамя с

изображением их герба и девиза; такое знамя несколько напоминало церковную

хоругвь.

В то время были еще знаменные оруженосцы (les ecuyers bannerets). Под их

начальством служили рыцари и даже знаменные рыцари; это делалось по

приказанию короля; но знаменные оруженосцы никогда не имели ни одной из

привилегий рыцарства.

ТУРНИРЫ

Как всем известно, турнирами назывались военные упражнения, которые

происходили на особо устроенной арене, окруженной местами для зрителей.

Обыкновенно в Западной Европе короли и владетельные принцы назначали

турниры по какому-нибудь особенно торжественному случаю, например, по

случаю браков самих королей или принцев крови и их крестин, по случаю

заключения мира или перемирия и вообще во всех тех случаях, когда при дворе

бывали большие собрания.

На этих турнирах происходил так называемый примерный бой, или примерная

битва. Такой бой состоял в том, что одинаковое число рыцарей с каждой

стороны бились тупым оружием – копьями с закругленными, а не с острыми

концами, или с затупленными мечами; поэтому удары, наносимые противникам

друг другу, не представляли большой опасности.

На турнирах воспрещалось наносить удары острием, а нужно было наносить их

плашмя, тупым оружием, и тоне по лицу.

Новики, оруженосцы и пажи, которые домогались рыцарского звания, постоянно

во избежание опасности сражались деревянными мечами и ломали пихтовые

копья.

Но турниры и поединки с отпущенным оружием, то есть бои насмерть, строго

запрещались; это не допускалось даже и религией.

Кстати, если на турнирах и бывало кровопролитие, то это совершалось

непреднамеренно, так как, несмотря на все предосторожности, иногда

некоторые не совсем искусные в военном деле или разгоряченные бойцы все же

проливали кровь своих противников; но такие примеры случались очень редко.

Обыкновенно о днях, назначенных для турнира, объявлялось заранее, а именно

за несколько месяцев вперед, самое меньшее - за один месяц.

О турнирах объявляли герольды, которые отправлялись в города и в замки с

гербовым щитом приглашавшего.

По словам Маршанжи, в мирное время турниры назначались очень часто: во-

первых, это позволяло дворянам избежать праздности, а во-вторых, они не

отвыкали от военных занятий и у них не остывал воинственный пыл.

Место для турниров выбирали всегда около больших городов, находившихся близ

реки или близ леса, так что оградой для ристалища был с одной стороны

город, а с другой – лес; деревянные барьеры закрывали оба пролета, а вне их

были вывешены флаги начальников турнира.

После того, как герольды возвестят о дне турнира, все рыцари, витязи, их

жены и взрослые дочери начинают приготовления к этому торжественному дню.

Собиралось на турнир дворянство целого округа с семьями, пажами,

оруженосцами и слугами. Все жители округа, как дамы, так и мужчины, носили

платье одинаковых цветов: или белое с золотым галуном, или же красное с

серебряным. Рыцари, прибыв к месту, назначенному для турнира, развешивали

до его открытия свои шлемы и гербовые щиты вблизи ристалища.

Вот собственно в чем состояла обрядность турниров и приготовления к ним, по

словам многих писателей того времени.

Король или владетельный князь обыкновенно посылал герольда с двумя

оруженосцами или с двумя молодыми дворянами; герольду вручался также и

гербовый щит этого короля или князя. Посланный отправлялся к тому королю

или владетельному князю, с которым хотел состязаться его государь, и от

имени своего монарха вручал ему вызов.

Король, конечно, принимал вызов и тотчас же начинал вербовать рыцарей,

желавших принять его сторону, и ввиду этого, конечно, помогал им во всем

необходимом. Высшие рыцари носили цвета и гербы какие они желали, только у

них должен был быть какой-нибудь значок, по которому можно было бы узнать,

на чьей они стороне; низшие же рыцари носили цвета и гербы того короля или

владетельного князя, за которого они стоят. Знамена могли поднимать только

начальники дружин. Дружины же разделялись на три равных отряда; последний

отряд всегда состоял из самых мужественных рыцарей, которые могли бы

выдержать натиск и окончательно выиграть битву.

Принявший вызов являлся за три или четыре дня до турнира; но он

располагался со своими сторонниками против города, так как ему не

дозволялось въезжать в него прежде, чем окончится турнир.

Трибуны для благородных дам строились именно в том месте, где сходились

ристалища, которые примыкали обыкновенно к городским стенам.

У каждого ристалища было по трое больших ворот; в них въезжали рыцари по

шесть с обеих сторон для того, чтобы приготовиться к бою под своими

знаменами.

Накануне турнира вся та молодежь, которая претендовала на получение на этом

турнире рыцарского звания, одевалась в одинаковое платье и обедала у своих

сеньоров; после обеда, они все вместе отправлялись к вечерне в

сопровождении старых рыцарей.

После этого главный начальник собирал всю эту молодежь и давал им

наставление, как следует вести себя хорошему и доблестному рыцарю.

Затем они отправлялись в церковь и поводили всю ночь в бдении и молитве.

После пения молитвы и после благословения, установленному по этому случаю,

главное лицо давало им лобзание, препоясывало их всех мечом, а в это время

низшие члены надевали рыцарям шпоры. Потом новопосвященные опять садились

на свои места, и по окончании обедни молодые люди опять отправлялись к

главному начальнику на пиршество.

В девятом часу вечера рога трубили сбор на вечерний турнир; сюда являлись

рыцари в богатом убранстве и на конях, но только не с разноцветным щитом, а

с одноцветным, и не препоясанные мечом, а с пихтовым копьем. После битвы

они снимали с себя оружие и в роскошном одеянии являлись к ужину к главному

начальнику; тот из рыцарей, который отличился больше всех, сидел за одним

столом с главным начальником.

На следующий день после обедни все рыцари, вооруженные с головы до ног,

являлись на ристалище в первом часу до полудня; все становились под свои

знамена.

На турнире у всякого был такой девиз, какой ему нравился; но в девизе

должен был быть непременно хоть какой-нибудь знак того короля или

владетельного князя, сторону которого они держали; не имели девиза только

приехавшие случайно, которые не хотели быть узнанными.

Когда все были в сборе, то раздавался сигнальный рожок, в ристалище въезжал

первый ряд рыцарей, и начиналась битва. Конечно, счастье переходило то на

ту, то на другую сторону; иногда случалось, что целые ряды расстраивались и

им на подкрепление посылали свежие; иногда случалось и так, что все рыцари

обеих сторон появлялись на ристалище; наконец, если одна сторона совершенно

ослабевала, то на арену являлись неизвестные рыцари и помогали ей, так что

победа, вероятно, осталась бы за ней, но тут к противной стороне

подоспевало подкрепление, и та снова одерживала верх.

Наконец, окончательно побитая и пораженная сторона убегала в лес; оттуда

рыцари показывались поодиночке без коней и без оружия, но победители не

заманивали их более, а собирались под свои знамена.

Большей частью неизвестные рыцари, одержавшие победу на турнире, тотчас же

удалялись, так как не хотели открывать своего имени; за ними часто

пускались в погоню, чтобы привести ко двору короля или князя, который

устраивал турнир, и тогда этот король или князь ласково и милостиво

принимал победителя.

Иногда побежденным предлагали возобновить битву на следующий или какой-либо

другой день.

В Государственной Парижской библиотеке есть подлинная рукопись

иерусалимского короля Рене д’Анжу. Это сочинение можно назвать самым

полным. Он в своей книге относительно увеселительных турниров касается

самых мелких подробностей относительно всех постановлений турнира. Так, по

поводу гербов, мечей и шпор автор упомянутой книги говорит следующее:

“Герб должен быть непременно кожаный и крепко набит волосом или шерстью, по

крайней мере в толщину меча; на гербе должен быть изображен шлем со всеми

его атрибутами; сверх намета должен быть еще герб, а вокруг него – бурелет

или жгутик какого угодно цвета, толщина также может быть по желанию рыцаря.

Ширина меча должна быть около четырех пальцев, чтобы он не мог пройти

сквозь сетку забрала; толщина и вес мечей определяются судьями накануне

турнира; мечи должны иметь клейма для предупреждения незаконной длины или

веса.

Короткие шпоры удобнее длинных, потому что в свалке их труднее сорвать с

ног”.

Перед турниром дамы выбирали почетного рыцаря, который был посредником на

турнире; его обязанность заключалась в том, чтобы удерживать излишнюю

запальчивость и защищать слабого от победителя, разраженного спокойствием и

хладнокровием противника. Почетный рыцарь обязан был также наблюдать и за

тем, чтобы рыцари, приговоренные к битью и к исключению из турнира, не

были подвергаемы увечью. Знаком власти почетного рыцаря был особого рода

головной убор, который он получал от дам, и потому такой убор назывался

merci des dames.

Страницы: 1, 2, 3, 4