Столыпинские реформы

постоянно, в частную собственность. Собственниками смогли стать лишь 8%

общего числа тружеников, но они терялись в масштабах страны.

Землеустроительная политика не дала кардинальных результатов. Столыпинское

землеустройство, перетасовав надельные земли, не изменило земельного строя,

он остался прежним приноровленным к кабале и отработкам, а не к новейшей

агрикультуре указа 9 ноября 1906г.

Деятельность крестьянского банка также не дала желаемых результатов. Всего

за 1906 1915 гг. банк приобрел для продажи крестьянам 4614 тыс. десятин

земли, подняв цены с 105 руб. в 1907 г. до 136 руб. в 1914 г. за десятину

земли. Высокие цены и большие платежи, налагаемые банком на заемщиков, вели

к разорению массы хуторян и отрубников. Все это подрывало доверие крестьян

к банку, и число новых заемщиков пошло вниз.

Переселенческая политика наглядно продемонстрировала методы и итоги

столыпинской аграрной политики. Переселенцы предпочитали обосновываться в

уже обжитых местах, таких как Урал, Западная Сибирь, нежели заниматься

освоением безлюдных лесных зон. Между 1907 и 1914 гг. 3,5 млн. человек

выехали в Сибирь, около 1 млн. вернулись в европейскую часть России, но уже

без денег и надежд, ибо прежнее хозяйство было продано.

Одним словом, реформа не удалась. Она не достигла ни экономических, ни

политических целей, которые перед ней ставились. Деревня в месте с хуторами

и отрубами оставалась такой же нищей, как и до Столыпина. Хотя, необходимо

привести цифры, которые приводит Г. Попов они показывают, что кое какие

сдвиги в положительную сторону наблюдались: с 1905 по 1913 гг. объем

ежегодных закупок сельхозтехники вырос в 2 3 раза. Производство зерна в

России в 1913 г. превышало на треть объем производства зерновых в США,

Канаде, Аргентине вместе взятых. Российский экспорт зерна достиг в 1912 г.

15 млн. тонн в год. В Англию масла вывозилось на сумму, вдвое большую, чем

стоимость всей ежегодной добычи золота в Сибири. Избыток хлеба в 1916 г.

составлял 1 млрд. пудов. Не правда ли, обнадеживающие показатели? Но все

же, по мнению Попова, главную задачу сделать Россию страной фермеров решить

не удалось. Большинство крестьян продолжали жить в общине, и это, в

частности, предопределило развитие событий в 17 году. Дело в том, и мы уже

кратко касались этой проблемы, когда говорили о результатах выборов в

Государственную думу, что столыпинский курс провалился политически. Он не

заставил крестьянина забыть о помещичьей земле, как рассчитывали авторы

указа 9 ноября. Новоиспеченный реформой кулак, грабя общинную землю, держал

в уме и помещичью, как и остальные крестьяне. К тому же он становился все

более заметным экономическим конкурентом помещика на хлебном рынке, а порой

и политическим, прежде всего в земстве. К тому же новая популяция “сильных”

хозяев, на которых рассчитывал Столыпин, была недостаточной, чтобы стать

опорой царизму...

Здесь ярко проявляется основная причина неудач буржуазных реформ, попытка

их проведения в рамках феодальной системы. К слову, скажем, что можно

встретить утверждение, будто Столыпиным реформам просто не хватило времени

для положительных результатов. На наш взгляд, эти реформы по своей сущности

не могли быть реализованы эффективно в той ситуации. Этого времени у них

попросту не могло быть, на каком либо этапе они попросту завязли бы. Опять

повторим, что невозможно, не меняя надстройки, изменить базис социально

экономические отношения и, следовательно, проводить буржуазные реформы в

рамках абсолютизма (даже с избранием представительного органа сущность

власти мало, чем изменилась) не представляется возможным. Здесь конечно мы

имеем в виду максимум преобразований. Можно допустить, что столыпинские

реформы, если бы они продолжались, скажем, еще лет 10, принесли бы

определенные результаты, главным из которых было бы создание слоя мелких

крестьянских собственников фермеров, да и то в том случае, по выражению

Ленина, если “обстоятельства сложились исключительно благоприятно для

Столыпина”. Но разве не эти самые фермеры в США стали базой для появления

одной из наиболее антибюрократических форм демократической республики? На

наш взгляд самым реальным результатом было бы создание общественной силы,

которая неминуемо привела бы, в конце концов, к революции. Но не

социалистической, а лишь буржуазной. Но разве можно считать такой итог

успешным с точки зрения абсолютизма, в рамках и во имя которого

претворялась в жизнь аграрная реформа.

Реформирование образования.

В рамках школьной реформы, утвержденной законом от 3 мая 1908 г.,

предполагалось ввести обязательное начальное бесплатное обучение для детей

с 8 до 12 лет. С 1908 по 1914 г. бюджет народного образования удалось

увеличить втрое, было открыто 50 тыс. новых школ. Заметим, что Столыпин

ставил третьим условием модернизации страны (помимо аграрной реформы и

развития промышленности) достижение всеобщей грамотности в объеме

обязательной для всех четырехлетней начальной школы. Еще, будучи

предводителем дворянства в Ковно, он писал по этому поводу, что только

грамотность поможет распространению сельскохозяйственных знаний, без

которых не может появиться класс настоящих фермеров. Подводя итог школьной

реформе, скажем, что для нее действительно не хватило времени: для

реализации плана всеобщего начального обучения такими темпами, как в 1908

1914 гг., требовалось еще не менее 20 лет.

Создание земств.

Столыпин высоко оценивал роль земств и поэтому намечал распространить

земские учреждения на многие губернии, где они не действовали по целому

ряду причин, и подвести под них фундамент в виде волостного земства на

смену отживших свой век волостных сходов. Столыпин совершил серьезную

ошибку в вопросе об учреждении земств в западных губерниях(1911 г.), в

результате чего он лишился поддержки октябристов. Дело в том, что западные

губернии экономически продолжали зависеть от польской шляхты. Дабы улучшить

в них положение белорусского и русского населения, составлявшего

большинство, Столыпин решил учредить там земскую форму правления. Дума

охотно поддержала его, однако Государственный совет занял противоположную

позицию классовые чувства солидарности со шляхтой оказались сильнее

национальных. Столыпин обратился к Николаю II с просьбой прервать работу

обеих палат на три дня, чтобы за это время правительство срочно приняло

новый закон. Заседания Думы были приостановлены и закон принят. Однако

данная процедура явно противоречила законному порядку принятия законов, что

продемонстрировало пренебрежение государственной власти к своим собственным

учреждениям. Это привело к расколу между правительством и даже самыми

умеренными либералами. Столыпин потерял поддержку Николая II, которому явно

претило иметь столь активного министра, обвиненного крайне правыми

противниками в желании “экспроприировать всех помещиков вообще” с помощью

аграрной реформы.

Судебные новации.

Следует кратко осветить преобразования в сфере судебной власти.

Принципиально, в самых общих чертах, местный суд, искаженный реакционными

реформами императора Александра III, должен был вернуться к своему

первоначальному облику.

Реформы в промышленной сфере.

Наконец осталось затронуть рабочий вопрос. Он так же как и крестьянский,

достался Столыпину в наследство от революции 1905-1907 гг. Интересно

отметить, что до этого не только царизм, но и буржуазия отрицала его

существование. По мнению А. Я. Авреха это непризнание было равнозначно

признанию несостоятельной политики опоры на крестьянскую общину. Революция

развеяла все сомнения... Была создана специальная комиссия по рабочему

вопросу. Мы не будем детально исследовать разработку законопроектов и т.д.

в этом нет необходимости, осветим проблему в самых общих чертах. Можно

выделить несколько этапов разработки законопроектов. Первый связан с

деятельностью вышеупомянутой комиссии под председательством Коковцова,

тогдашнего министра финансов. Ее деятельность сразу породила открытый

конфликт с буржуазией она не желала идти на даже сугубо экономические

уступки рабочим и обвиняла правительство в том, что оно хочет решить

рабочий вопрос за счет заводчиков и фабрикантов. Комиссия Коковцова

прекратила существование. Тем не менее, не смотря на провал, определенный

итог был достигнут. Он состоял в том, что царизм под влиянием революции

твердо взял курс, так же как и в аграрной политике, на буржуазную политику

в рабочем вопросе, отказавшись от чисто полицейского способа его

разрешения. Общей платформой правительства и промышленников было признание

права рабочих на стачку и свои профессиональные организации. Рабочий вопрос

в буржуазном разрешении наряду с аграрным стал одним из краеугольных камней

третьиюньского курса, одним из проявлений третьиюньского курса царизма,

столыпинского бонопартизма с той разницей, что в одном случае лавирование

шло между помещиками и крестьянством, а во втором между буржуазией и

пролетариатом. Дальнейшее развитие рабочего вопроса в “верхах” и Думе

доказало это со всей очевидностью

Следующим этапом в решении рабочего вопроса было Особое совещание(1906 1907

гг.). Это уже была целиком эра Столыпина. На повестку сессии были вынесены

10 законопроектов, сводившихся к нескольким пунктам: страхование болезней,

несчастных случае, инвалидности; сберегательные кассы обеспечения; правила

найма рабочих; рабочее время; меры поощрения строительства здоровых и

дешевых жилищ; и т.п. Важно отметить, что без внимания остался вопрос о

рабочих организациях считалось, что “Временные правила” о союзах на время

решают проблему. На основе этих правил в годы столыпинского правления были

закрыты сотни профорганизаций и еще сотням отказано в регистрации.

Остальные вопросы обсуждались, но встретили сильнейшее сопротивление со

стороны промышленников, т.е. крупной буржуазии. К примеру, Нобель

утверждал, что “если нам не будет предоставлено право некоторого

противодействия влиянию массы, то мы пропали...”

С передачей в июне 1908 г. законопроектов в Думу наступил их последний этап

превращения в законы. Он стал самым длинным. Сопротивление было не только

со стороны промышленников, но и слева: трудовики и социал демократы

выступили с критикой страховых законопроектов с подлинно демократических

позиций.

Страховые законопроекты стали в конечном итоге одной из причин, обострившей

отношения между правыми и октябристами, помещиками и буржуазией. Можно

сказать, что столыпинская рабочая политика провалилась. Ответом на нее со

стороны рабочего класса был новый революционный подъем.

Заключение.

По мнению Г. Попова, существует постоянный парадокс, состоящий в следующем:

с одной стороны реформирование России предполагает создание и развитие

представительной власти, а с другой, в бесконечных дебатах всех ветвей этой

власти начиная с Думы на долгие месяцы “тонут” самые необходимые меры. Этот

процесс естественен, он обусловлен самой природой представительной власти:

она призвана обеспечить мирное урегулирование интересов различных групп

общества, а следовательно, этот процесс не может не быть полным

компромиссов и длительным. В стране, где общественная ситуация достаточно

благополучна, эти демократические парламентские процедуры играют в целом

прогрессивную и положительную роль. Но в эпоху решительных, коренных реформ

(тем более в базисе!), когда промедление “равносильно смерти” эти процессы

грозят вообще все затормозить.

И Столыпин, и правительство осознавали, что земельная реформа через Думу в

какие то приемлемые сроки не пройдет, а то и вовсе “утонет”.

С самого начала она оказалась в центре главных забот Столыпина. Первая Дума

своим большинством выдвигала требования, не приемлемые для самодержавия и 8

июля 1906 года была распущена. II Государственная дума была избрана

Столыпиным как полигон для будущего бонапартистского курса, хотя выборы

происходили по старому избирательному закону. Но резкое ослабление

кадетского центра и столь же явное усиление левого крыла уже говорило о

том, что возможность соглашения между правительством и Думой стала еще

более призрачной. Премьер явно провоцировал Думу на открытые конфликты с

правительством, приближая час разгона.

III Государственная Дума, избранная по “бесстыжему” избирательному закону,

вышла именно такой, какая ему была нужна, явилось тем инструментом, на

котором, как он полагал, ему удастся исполнить свою сольную партию. Главная

особенность избирательного закона III июня, помимо его крайнего

антидемократизма, состояла в бонапартизме, создании возможности лавирования

между правым и левым крылом Думы. Статистический анализ показывает, что

большинство мог создать только октябристский “центр”, голосуя со своими

правыми или левыми соседями. Таким образом, столыпинский аграрный

бонапартизм был завершен и дополнен бонапартизмом политическим, воплощенным

в третьиюньской Думе. Он стал на замену провалившегося цезаризма (с опорой

на крестьянство). Это хоть как то сгладило противоречие между

правительством и думой.

Надо отметить, что Столыпин несколько раз нарушил закон для осуществления

своей политики (быть может, это одна из глубинных причин неудач его

реформистского курса...). Так, к примеру, быстро утвердить у царя Указ о

земельной реформе стало возможным только благодаря статье 87 Основных

законов Российской империи. Эта статья давала право правительству между

Думами принимать чрезвычайные указы по неотложным вопросам. Столыпин и

воспользовался 87 статьей и утвердил аграрное законодательство сразу после

роспуска первой и до созыва второй Дум. При этом он дважды нарушил статью

87(в-первых аграрное законодательство не было чрезвычайным вопросом,

напротив, это был главный вопрос России; во-вторых двухмесячный срок не был

соблюден). Таким образом, коренной вопрос об аграрной реформе был решен

почти без участия российского парламента и в обход его. Как и в 1861 г.,

бюрократия обошлась без демократических механизмов.

Николай II одобрил реформу, но не был ее двигателем. Двигателем был сам

Столыпин (это, кстати, отличается от ситуации 18-19 века, когда

инициаторами реформ выступали императоры) Коль скоро очаг преобразований

находился не на ее вершине, то энергия тратилась не только на

преобразования сверху вниз, но и на “работу с начальством”. Возникает

борьба на два фронта, которая отвлекает ресурсы и изматывает силы. И даже

гигантская энергия Столыпина не выдерживала такого порядка проведения

реформ.

В абсолютистской монархии, как и любой другой тоталитарной системе очень

сложно проводить реформы: старый режим, защищая себя, не позволяет

сформироваться силам, заинтересованным в реформах. Он все подавляет. Именно

поэтому движущей силой может только сам режим, вернее та его часть, которая

решилась на реформы. Итак, реформа с самого начала была ослаблена тем, что

ее вело не первое лицо пирамиды власти. Но эта реформа еще более ослабла,

поскольку у нее не было и достаточной поддержки в обществе. Столыпин во

многом переоценил активность той части крестьян, которая хотела

разбогатеть. Богатые крестьяне еще не стали в селе самостоятельной силой.

Соответственно, они не смогли стать опорой столыпинской реформы. В

перспективе, конечно, слой самостоятельных крестьян фермеров стал бы мощным

фактором политической жизни России. Но это в перспективе. А в начале все

зависит от активности ее инициаторов. Однако длительным начатое сверху быть

не может успех реформ зависит от быстрого формирования их социальной базы.

Столыпин так и не сумел найти способ, который позволил бы начатой сверху

силами бюрократии аграрной реформе опереться на активность крестьянства.

Оно, к сожалению, оставалось лишь материалом, который реформировали.

Лишенная социальной опоры, столыпинская реформа оставалась комплексом

административных мер. А в политической жизни страны по-прежнему действовали

силы, выступавшие против реформы и справа, и слева. В этой социальной и

политической изоляции состоит, кстати, главное отличие реформы 1906 г. от

реформы 1861 г.

Крах столыпинской реформы, невозможность срастить тоталитаризм и

авторитаризм с самостоятельностью, крах курса на крестьянина фермера стал

уроком для большевиков, которые предпочли опереться на колхозы.

Путь Столыпина, путь реформ, путь предотвращения октября 17 года был

отвергнут. И теми, кто революции не хотел. И теми, кто к ней стремился.

Столыпин понимал и верил в свои реформы. Он был их идеологом. Это сильная

сторона Столыпина. Будем объективными: как политик он совершал ошибки, но

почему бы нам не поучиться на них?

Список используемой литературы:

Аврех А.Я. Столыпин и судьбы реформ в России М. Изд. политической

литературы 1991

Бок М.К. П.А. Столыпин М. “Современник” 1992

Бондарев В.А. Кто есть кто и почему М. 1995

Верт Н.Р. История советского государства М. ИПА 1995

Ковальченко И.Д. “Столыпинская аграрная реформа” “История СССР” М. 1992

Островский И.В. “П.А. Столыпин и его время” Изд. Новосибирск 1992

Пантелеев В.А. Сибирская одиссея Столыпина Былое N9-10 1996

Попов Г.П. О столыпинской реформе Наука и жизнь

Румянцев М.А.“Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги”

“Вопросы экономики” №10 М. 1990

Сборник речей “Петр Аркадьевич Столыпин” “Нам нужна великая Россия” М.

“Молодая гвардия” 1990

Эйдельман Н.Л. “Революция сверху” в России М. “Книга” 1989

Страницы: 1, 2