Раскол русской православной церкви в 17 в

в Москву Назаретский митрополит Гавриил, привезя с собой письма от

Иерусалимского патриарха Паисия к царю и к патриарху Иосифу. И этот

митрополит также высказал свои укоризны на наши церковные новшества2. Что

же оставалось делать нашему церковному правительству? Патриарх Иосиф был

уже дряхл и слаб и скоро скончался. Но Никон, столь могущественный еще при

патриархе Иосифе, а теперь сделавшийся его преемником, мог ли он быть

спокоен и не отреагировать на порицания греков?

Тотчас по вступлении на патриаршую кафедру Никон, как рассказывается в

предисловии изданного им Служебника, "упразднися от всех и вложися в труд,

еже бы Святое Писание разсмотрити, и, входя в книгохранильницу, со многим

трудом многи дни в разсмотрении положи"3. В «книгохранильнице» он нашел

подлинную уложенную грамоту об учреждении патриаршества в России,

подписанную патриархами Иеремией Цареградским и Иовом Московским и многими

другими святителями, русскими и греческими; нашел также подлинную грамоту,

или книгу, об утверждении патриаршества в России, подписанную и присланную

в 1593 г. всеми Восточными патриархами со множеством греческих епископов4.

В последней грамоте он прочел, что Московский патриарх есть брат всех

прочих православных патриархов, единочинен им и сопрестолен, а потому

должен быть согласен с ними во всем. Наиболее же привлекли к себе внимание

Никона следующие слова: "Так как православная Церковь получила совершенство

не только в догматах боговедения и благочестия, но и в священно-церковном

уставе, то справедливость требует, чтобы и мы потребляли всякую новину в

ограде Церкви, зная, что новины всегда бывают причиною церковного смятения

и разделения, и чтобы следовали мы уставам св. отцов, и чему научились от

них, то хранили неповрежденным, без всякого приложения или отъятия"5.

Прочитав всю эту грамоту, Никон “впал в великий страх”, не допущено ли в

России какого-либо отступления от православного греческого закона, и начал

прежде всего рассматривать Символ веры. Он прочел Символ веры, начертанный

греческими буквами на саккосе, который за 250 лет перед тем, был принесен в

Москву митрополитом Фотием6 и сравнил с этим Символом славянский, как он

изложен был в новых московских печатных книгах. Таким образом, он убедился,

что в славянском Символе есть разногласия с древним греческим. Затем точно

так же рассмотрел святую литургию, т. е. Служебник, и нашел, что одно в нем

прибавлено, другое отнято или изменено, а после Служебника нашел и в других

книгах многие несходства. После этого, стремясь быть во всем согласным с

Восточными патриархами и истреблять всякие нововведения,

которые могут вести к разногласиям в Церкви, смутам и разделению, и

убедившись лично, что такие нововведения у нас действительно есть в

печатных церковных книгах и даже в самом

_________________________________________________

1,2,3,4,5,6 См. об этом митр. Макарий. История русской церкви. Т. V, отдел

2, гл. 1.

Символе веры, Никон решился приступить к исправлению наших богослужебных

книг и церковных обрядов.

Первая попытка в этом роде была сделана Никоном спустя около семи

месяцев после вступления его на патриаршую кафедру1 и касалась только двух

новшеств. Но при первой же попытке обнаружились и ярые противники Никона и

начатого им дела. Перед наступлением Великого поста в 1653 г. Никон

разослал по всем московским церквям следующую "Память": "По преданию св.

апостол и св. отец не подобает в церкви метания творити на колену, но в

пояс бы вам творити поклоны; еще и тремя персты бы есте крестились"2. В

таком сжатом виде передает "Память" протопоп Аввакум, но относительно

поклонов передает неясно и неточно, конечно, не без намерения. Никон, как

считает митрополит Макарий (см. его соч. «История русской церкви»),

указывал вовсе не то, чтобы православные не клали вообще земных поклонов в

церкви, а лишь на то, чтобы в святую Четыредесятницу при чтении известной

молитвы святого Ефрема Сирина православные не клали одних земных

многочисленных (около 17)3 поклонов, как делалось у нас тогда, а клали

поклоны поясные, только кроме четырех земных. "Память" эта прислана была и

в Казанский собор протопопу Ивану Неронову. Неронов тотчас пригласил к себе

протопопа Аввакума, который проживал у него, и других своих близких. "Мы

же, - рассказывает Аввакум, - задумалися, сошедшеся между собою; видим, яко

зима хощет быти: сердце озябло и ноги задрожали. Неронов мне приказал идти

в церковь (т. е. Казанский собор), а сам един скрылся в Чудове, седмицу в

палатке молился. И там ему от образа глас бысть во время молитвы: "Время

приспе страдания, подобает вам неослабно страдати". Он же, плача, сказал

Коломенскому епископу Павлу… потом Даниилу, костромскому протопопу, таже

сказал и всей братии. Мы же с Даниилом, написав из книг выписки о сложении

перст и о поклонех, и подали государю, много писано было. "Он же не вем,

где скрыл их, мнится, Никону отдал"4. Вот кто явились противниками Никона и

как они начали борьбу с ним! Что ж подвигло их на эту роковую борьбу?

Неужели одна привязанность к тем двум обрядам, или обычаям, которые хотел

изменить Никон? Протопопы казанский Неронов и благовещенский Вонифатьев

были при патриархе Иосифе самыми авторитетными людьми в московском

духовенстве, сильными перед патриархом и царем, и под их покровительство

стекались и другие, преимущественно иногородние, протопопы, каковы были:

Аввакум юрьевский, Даниил костромской, Логгин муромский, составлявшие

вокруг них "братию". В числе своих близких друзей временщики-протопопы

считали и Никона, нового царского любимца, пока он был архимандритом и даже

Новгородским митрополитом. Но когда патриарх Иосиф скончался, эти мнимые

друзья Никона, воспользовавшись его отсутствием в Москве, строили козни,

чтобы не допустить его до патриаршества. Никон по возвращении в Москву

узнал о кознях и как только сделался патриархом, то не стал, по выражению

протопопа Аввакума в его автобиографии, «пускать к себе бывших друзей своих

и в крестовую»5. Такого унижения и оскорбления Неронов со своими

приближенными не в силах были перенести и ждали только случая отомстить

Никону. Случай, как им казалось, представился. Никон разослал "Память"

духовенству - они написали на нее опровержение из книг, выставляя ее

еретической, и подали свою рукопись государю, рассчитывая уязвить Никона и

навредить ему. Но ошиблись в расчете: Никон остался в полной силе, но

только еще больше разозлился на своих бывших друзей. И началась борьба

преимущественно из личных побуждений, которая уже в самом начале приняла с

обеих сторон самый резкий характер. Но стоит заметить, что Никон в этот

раз как бы не обратил внимания на поступок своих врагов, не потребовал их

на суд за оказанное сопротивление архипастырскому распоряжению и вовсе их

не преследовал.

Никон ввел еще некоторые изменения: в старых книгах всегда писалось и

выговаривалось имя Спасителя «Исус», в новых книгах это имя было переделано

на «Иисус»; в старых книгах установлено во время крещения, венчания и

освящения храма делать обхождение по солнцу в знак того, что мы идем за

Солнцем-Христом. В новых книгах введено обхождение против солнца; в старых

книгах, в Символе Веры (8 член), читается: «И в Духа Святаго Господа

Истиннаго и Животворящаго», после же исправлений слово «Истиннаго было

исключено»; вместо двойной аллилуйи была введена тройная; божественную

литургию в Древней Руси совершали на семи

__________________________________________________________

1,2,3,6 См. об этом Митр. Макарий. История русской церкви. Т. V, отдел 2,

гл. 1.

4,5 См. протопоп Аввакум. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и

другие его сочинения (Сост. Н.С. Сарафанова). М.: Госполитиздат, 1960г.

просфорах; новые «справщики» ввели пятипросфорие, т. е. две просфоры

исключили; и некоторые другие1.

Между тем, 16 апреля (1653)2 в Москву прибыл еще один из высших святителей

Востока, бывший Константинопольский патриарх Афанасий. Для нас этот визит

интересен тем, что и он, подобно другим Восточным первосвятителям,

приходившим к нам прежде, "зазирал" патриарху Никону "в неисправлении

Божественного Писания и прочих церковных винах"3 и тем вновь побуждал его к

исправлению наших церковных книг и обрядов. Кроме того, Афанасий во время

своего пребывания в Москве написал для Никона сочинение под названием "Чин

архиерейского совершения литургии на Востоке", чтобы Никон ясно мог видеть,

какие отступления от того чина допущены в России.

6. Собор 1654 г. по делу исправления церковных книг и обрядов.

Распоряжение, сделанное Никоном лично от себя перед наступлением

Великого поста в 1653 г.4 и направленное только против двух обрядовых

новшеств, послужило для него как бы пробным камнем, чтобы узнать, как

отзовутся на задуманное им исправление церковных обрядов и богослужебных

книг. И он понял из сопротивления, оказанного Нероновым и его братией, что

действовать тут одной своей патриаршеской властью недостаточно, а

необходимо ему, патриарху, иметь для себя опору в более сильной церковной

власти - соборной. Никон просил царя Алексея Михайловича созвать Собор (как

и Неронов). Собор был созван в марте или в апреле 1654 г. и происходил в

царских палатах5. На Соборе "председательствовали царь Алексей Михайлович и

патриарх Никон, и присутствовали пять митрополитов: Новгородский Макарий,

Казанский Корнилий, Ростовский Иона, Крутицкий Сильвестр, Сербский Михаил;

четыре архиепископа: Вологодский Маркелл, Суздальский Софроний. Рязанский

Мисаил, Псковский Макарий; один епископ - Коломенский Павел; одиннадцать

архимандритов и игуменов и тринадцать протопопов - всего, кроме

председательствовавших, 34 человека, "ту же и царскому сигклиту

предстоящу"6. На соборе Никон, взяв в обоснование грамоту Восточных

иерархов, собиравшихся в Константинополе в 1593 г. и утвердивших

патриаршество в России (которую он обнаружил книгохранилище), провозгласил,

что необходимо истреблять нововведения в Церкви и все преданное святыми

отцами сохранять без изменений7. Никон полностью прочитал грамоту Восточных

иерархов и все присутствовавшие услышали Символ веры, изложенный в грамоте

Восточными святителями, и не могли не заметить тех, прибавлений и

изменений, какие находились в употреблявшемся тогда у нас Символе. Никон:

"Посему я должен объявить вам нововводные чины церковные. В Служебниках

московской печати положено, чтобы архиерейские молитвы, которыми архиереи

разрешают многие грехи людские, священник пред совершением литургии читал

от своего лица за самого себя, а в греческих Служебниках и в наших старых,

писанных за сто, за двести, за триста лет и более, тех молитв не

обретается; положено еще пред началом литургии говорить отпуст (после

часов) на всю церковь, чего ни в греческих, ни в наших старых не положено,

да есть разности и в действиях за литургиею и в ектениях. Посему прошу

решения: новым ли нашим печатным Служебникам последовать или греческим и

нашим старым, которые купно обои един чин и устав показуют?" Тогда царь и

преосвященные митрополиты, архиепископы и епископ, и весь освященный Собор

отвечали: "Достойно и праведно исправити противо старых - харатейных и

греческих" Затем последовал целый ряд предложений и вопросов со стороны

Никона и решений или ответов со стороны Собора. Никон: "В Уставах наших

написано отверзать царские двери во время литургии только на малый выход и

на великий, а у нас теперь они бывают постоянно отверсты от начала литургии

до великого выхода. Скажите: по Уставу ли действовать или по нашему чину? А

греки действуют согласно с нашим Уставом". Собор: "И мы утверждаем быть так

же, как греческие и наши старые книги и уставы повелевают". Никон: "В наших

Уставах написано в воскресный день начинать литургию в начале третьего (по-

новому, девятого) часа, а у нас ныне, когда случается соборный молебен,

литургия начинается в начале седмого и осьмого часа (т. е. первого и

второго часа дня). Что скажете: по уставу ли св. отцов начинать литургию

или по нашему обычаю в начале седмого и осьмого часа, о чем нигде не

__________________________________________________

1,2,3,4,5,6,7 См. Митр. Макарий. История русской церкви. Т. V, отдел 2, гл.

2.

написано?" Собор: "Быть по уставу св. отцов". Никон: "По 7-му правилу

Седмого Вселенского Собора, при освящении церквей должно полагать в них

мощи св. мучеников, а у нас в России все церкви освящаются без мощей;

только в антиминсе вшивают частицы мощей, под престолом же мощей не кладут,

а в старых наших Потребниках есть указ о том, чтобы под престолом класть

три части св. мощей. Что об этом скажете?" Собор: "Быть по правилам св.

отцов и по уставу, как написано в древних Потребниках". Никон: "По 15-му

правилу Лаодикийского Собора, без малых ризиц (стихаря) никто не должен

восходить в церкви на амвон, чтобы читать и петь, а у нас простецы без

благословения, и двоеженцы, и троеженцы читают и поют в церквах. Что

скажете?" Собор: "Также быть по правилам св. отцов". Никон: "В Уставах

греческих и в наших старых написано о поклонах в великую Четыредесятницу, а

в новых наших Ставах положено несогласно с греческими и нашими старыми, и о

сем должно истинно испытать". Собор: "Быть согласно с древними Уставами".

Никон: "В наших старых Потребниках и Служебниках и в греческих указано

служить на антиминсах, а ныне то не делается: антиминс полагают под

покровом. И о сем рассудите". Собор: "Добро есть исправить согласно с

старыми и греческими книгами". Затем благочестивый государь царь и великий

князь Алексей Михайлович и великий государь святейший патриарх Никон

повелели написать это соборное Уложение ради совершенного его укрепления,

чтобы впредь быть исправлению церковных книг при печатании их по древним

харатейным и греческим книгам, Ставам, Потребникам, Служебникам и

Часословам. И Никон вместе с митрополитами, архиепископами и епископом, с

архимандритами, игуменами, протопопами и весь освященный Собор утвердили

соборное Уложение подписями своих рук, "яко да имать в предыдущия лета

непременно сему быти"*.

Таков был первый Собор по делу исправления наших церковных книг и обрядов.

Он не только признал необходимость их исправления, но утвердил правило, как

вести это исправление. Патриарх Никон напомнил своим сопастырям, отцам

Собора, их священный долг хранить неизменно все преданное святыми

апостолами, святыми Соборами и святыми отцами и истреблять всякие новшества

в Церкви, а потом указал некоторые нововведения в наших тогдашних книгах и

церковных обычаях и спрашивал, что делать. И сам Собор единогласно решил:

достойно и праведно исправить новопечатные книги по старым - харатейным и

греческим. Против такого решения нельзя было ничего сказать, потому что

лучшего способа для исправления наших церковных книг не представлялось.

7. Начало раскола. Основные противники Никона.

Мы видим, как вопрос об исправлении церковных книг постепенно

выдвигался вперед по мере того, как в Москве утверждалось единоначалие –

церковное и гражданское. С начала XVII в. то приступали к исправлению книг,

то оставляли его; то торжествовало единоначалие с его объединительными

формами, то брали верх местные элементы и предания старины. Борьба эта

велась судорожно, толчками, кризисами. Отбирали и жгли книги, изданные

несколько лет назад. Преследуются как неправильные и еретические книги,

вышедшие лишь недавно в большом количестве экземпляров и распространенные в

народной массе, с разрешения высшей духовной власти. Но если, например,

Филарет сжигает требник, изданный до него, и Никон преследует книги,

изданные при Иосифе; если собор 1667 г. постановляет, что «стоглавый собор

не в собор и клятва не в клятву» - то этим дело еще не заканчивается. Никон

сам себе противоречит: он объявляет еретической кормчую книгу, изданную им

же самим1 . Народ уже не знал, чему верить, что признавать за непогрешимое.

Авторитеты падали низвергаемые другими авторитетами и даже заносили руку на

самих себя.

При таких обстоятельствах не мог не возникнуть религиозный раздор. Усилению

церковного раздора также содействовали колебания в высших кругах духовной и

светской сферы. (Противоречивость действий в отношении Никона и Аввакума).

Раскол, как плод религиозного раздора, начинается в высших сферах, а затем

спускается в низшие. В это время его последователи борются,

преимущественно, по выражению протопопа Аввакума, с «любоначалием»,

________________________________________________

* См. об этом митр. Макарий. История русской церкви. Т. V, отдел 2, гл. 2.

1 См. Андреев В.В. Раскол и его значение в народной русской истории. СПб.,

1869 г.

происходящим, главным образом, от высшей духовной власти при Никоне.

Патриарх Иосиф крестился двумя пальцами. Так крестился в начале и

Никон, так крестились массы русского населения, так креститься было

положено Стоглавым Собором. Были изданные постановления этого собора

действительно утверждены им, или нет – в массе населения эти постановления

все равно принимались как соборные. С митрополита Даниила в русском

духовенстве было много защитников двуперстного знамения. В этом русское

духовенство отличалось от греческого, так как греческая церковь признавала

лишь трехперстное знамение и видела в двуперстном отступление русской

церкви. Иерусалимский патриарх Паисий Афонские монахи, Митрополит

Назаретский и патриарх Константинопольский – все они проклинали двуперстное

знамение. При Алексее Михайловиче влияние греческого духовенства на Москву,

через южную Россию и Киев, становилось ощутимым. В 1648 г. Ртищевым было

основано около Москвы ученое общество для перевода и издания церковных

книг1. Основанием исправления должны были служить греческие книги.

Отступления русской церкви, очевидно, должны быть отменены, если за норму

принимался греческий текст. Но эти отступления укоренились временем, и

вступать в борьбу с ними было нелегко.

Не всякий представитель высшей духовной власти мог приступить к

выполнению этого дела. Патриарх Иосиф был кроток и опасался, что его

отставят, но его преемник Никон был другим человеком. Сначала он крестился

двумя пальцами, но когда греческий иерарх указал ему, что это неверно, он

начал креститься тремя. Начав исправление с себя, он не отступил и перед

исправлением других. Двухперстное знамение и двойная аллилуйя.

Четырехконечный крест вытесняет восьмиконечный крест, вместо семи просфор

вводится служение на пяти. Никон также вводит изменения во второстепенных

подробностях: поклоны в землю запрещены – вместо них предписаны только

поясничные2. Все эти исправления многих озадачивают, и возникает

раздражение против Никона. Главными его врагами становятся священники Иван

Неронов, Аввакум, Лазарь и Никита. Эти люди были начитанными и

образованнейшими из духовенства того времени.

Первой типической личностью выступает протопоп Аввакум. Это был

человек железной воли и непреклонного, неуступчивого характера, фанатик в

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6