История происхождения водки

История происхождения водки

История происхождения водки.

1386-1398 годы. Генуэзские купцы впервые привозят виноградный спирт

(аквавиту) в Россию. Он становится известным при великокняжеском дворе, но

не производит впечатления. Отношение к нему нейтральное, как к чему-то

мелкому, частному, экзотическому, России и её народа совсем не касающемуся.

1429 год. В Россию вновь и в большом количестве поступают образцы

аквавиты как из Флоренции (Италия), завезенные русскими и греческими

монахами и церковными иерархами, так и генуэзские, из Кафы, транзитом

провозимые через Московское государство в Литву. На сей раз это «зелье»

признано вредным; следует запрет на его ввоз в Московское государство.

1448 – 1474 годы. В этот период происходит создание русского

винокурения, изобретение гонки хлебного спирта из отечественного (ржаного)

сырья. И в этот же период вводится монополия не только на производство и

продажу хлебного вина, но и на все прочие спиртные напитки – мёд и пиво,

ранее никогда не подвергавшиеся налогооблажению. Производство алкогольных

продуктов с 1474 года становится прочной (фиксируемой документально)

государственной, царской регалией.

1480 – 1490 годы. Великий князь ведёт спор с церковью с целью запретить

ей производство алкогольных продуктов и тем самым ликвидировать брешь в

государственной винной монополии, которую церковь подрывала уже самим

фактом сохранения своих привилегий.

1505 год. Впервые отмечены факты экспорта русской водки в соседние

страны (Швецию, Чудскую землю Эстонию, в земли Ливонского ордена).

1533 год. Основание в Москве первого «царёва кабака» и сосредоточение

торговли водкой в руках исключительно царской администрации, по крайней

мере, в Московском княжестве.

1590-е годы. Строгое предписание наместникам всех отдалённых от Москвы

областей прекращать всякую частную торговлю водкой в корчмах и шинках,

сосредоточивая её исключительно в царских кружечных дворах и кабаках.

Производство и продажа водки сосредоточены в руках кабацких голов, и водку

производят в самих царёвых кабаках. Кабацких голов, их помощников и

целовальников (ларешных и рядовых) избирают общиной, они отчитываются в

своей деятельности перед наместником области (края, наместничества) и

Приказами – Московским, Новая четверть и Приказом Большого Дворца, то есть

перед сырьевым (зерновым), финансовым и дворцовым ведомствами. Они сдают

годовые доходы, «с прибылью против прежних лет», в остальном же полностью

свободны от контроля. Эта система получает наименование «продажи питей на

вере», а сами кабацкие головы выступают как подрядчики государства и

одновременно его доверенные администраторы по фактическому осуществлению

государственной винной монополии. Эта система продержалась до середины XVII

века. В условиях России производство водки и торговля ею «на вере» привели

к гигантской коррупции, взяточничеству, злоупотреблениям в области

администрации и финансов, распространению воровства, преступности, пьянства

– словом, именно к тем отрицательным явлениям, которые до сих пор считаются

«специфически русскими», но которых не было в России до появления

винокуренного производства и водки. Исторический опыт показал, что

центральная власть, не обладающая жёсткими средствами контроля, не может

фактически доверять своей же, «избранной народом», администрации, как

только в руках этой администрации оказываются реальные материальные

средства.

1648 год. Финансовые злоупотребления кабацких голов, резкое снижение

качества хлебного вина (водки) из-за хищений сырья и фальсификации, рост

взяточничества и разорительные последствия пьянства для народа, в том числе

срыв посевных за несколько лет (в период пасхального пьянства), вызывают в

1648 году «кабацкие бунты» в Москве и других городах России, начинающиеся в

связи с невозможностью городской (посадской) ремесленной голытьбы уплатить

«кабацкие долги» и перерастающие в крестьянские волнения подгородного

населения.

1649 – 1650 годы. Царь Алексей Михайлович созывает после подавления

бунтов Земский собор, получивший наименование «Собор о кабаках», ибо

главным вопросом на нём встает вопрос о реформировании питейного дела в

России.

1651 – 1652 годы. Отменяется система откупов, вводимая в периоды крайней

нужды правительства в деньгах и отдававшая целые области во власть алчных

беспощадных откупщиков. Запрещается продажа водки в кредит, которая

способствовала созданию «кабацких долгов» и закабалению людей. Уничтожаются

частные и тайные кабаки, усиливается проповедь церкви против пьянства,

пересматривается и сменяется штат целовальников за счёт изгнания явно

коррумпированных элементов, восстанавливаются «демократические» выборы

голов из людей «честных», укрепляется продажа «на вере», а не на

фактической передаче её в откуп. Но всё это оказывается паллиативом. К 1659

году всё возвращается к тому же положению, как и было в 1648-м. Потребности

государства в деньгах приводят к тому, что уже в 1663 году следует

частичное введение откупов в ряде районов, где продажа водки «на вере» не

приносит возрастающей прибыли. Финансовые соображения «рентабельности»,

«выгоды», «свободной конкуренции» ведут вновь к ужасному разгулу пьянства в

России и широкому возникновению самогоноварения. Ибо две системы – казённая

и откупная, сосуществуя и «соревнуясь», открыто обнаруживают весь цинизм

голой наживы и полного пренебрежения к глубоким, коренным не только

народным, но и государственным интересам, ибо разорению подвергнут трудовой

люд, его энергия, являющаяся первейшим капиталом государства.

1681 год. Всё это заставляет правительство вернуться к восстановлению

строгого, чисто казённого, государственного винокурения и к продаже питей

(хотя и не столь прибыльной, как смешанная частно-государственная), введя

при этом новый порядок заготовки водки: подрядную поставку водки казне по

строго фиксированным ценам или в качестве товарного эквивалента налога,

причём подрядчиками должны были выступать дворяне: помещики, крупные

вотчинники, дававшие к тому же письменное обязательство («порученные

записи»), что они в такой-то срок и в таком-то количестве поставят водку

казне и тем самым не подведут государство. Такая система должна была

неизбежно множиться, потому что правительство не обладало своими

винокурнями и весь сданный ему в государстве спирт (водку) могло лишь

хранить на государственных складах, так называемых «отдаточных дворах», где

оно могло держать подчиненную непосредственно царю вооруженную военную

охрану. Сборщиками и распорядителями этих товарных водочных подрядных

поставок были назначены специальные чиновники – бурмистры, число которых

было сравнительно ограниченно и которых, следовательно, было легче

контролировать. Но и бурмистры не оказались способными противостоять

искушениям, связанным с их должностью: они либо прощали за взятки

недопоставки водки помещикам и тем самым нарушали интересы государства,

либо обсчитывали и обманывали водкосдатчиков, нарушая интересы

производителя и торгуя водкой «от себя» или разбазаривая складские запасы

водки.

В 1705 году Пётр I, решительно склоняясь к тому, что главное в период

Северной войны – это получить наивысшую прибыль для государства от продажи

водки, причём прибыль деньгами, выплаченными заранее, а не собранными

постепенно в результате розничной торговли водкой, переходит к откровенно

откупной системе на всей территории России, сочетая её с казённой продажей

и давая откупа наиболее энергичным, богатым и бессовестным, жестоким людям,

исходя при этом из того, что они-то уж соберут, а если не соберут, то всё

равно сдадут ему на ведение войны и оснащение флота заранее установленную

для них априори откупную сумму. Но эта система держится только десять лет,

ибо, почувствовав, что народ далее её не вынесет, Пётр I в 1716 году вводит

свободу винокурения в России и облагает всех винокуров винокурной пошлиной,

исчисляемой и с оборудования (кубов), и с готовой продукции (выкуренной

водки). С этого момента винокурение превращается в одну из отраслей

земледелия, ибо им занимаются все, кто производит зерно.

В 1765 году правительство Екатерины II вводит привилегию винокурения для

дворянства, освобождая его от всякого налогообложения, но устанавливая

размеры домашнего винокуренного производства в соответствии с рангом,

должностью, званием дворянина. Так, князья, графы, титулованное дворянство

получают возможность производить больше водки, чем мелкопоместное

дворянство, что, впрочем, вполне согласуется с их реальными экономическими

возможностями. Вместе с тем привилегия винокурения и размеры производства

тесно связаны и с чином дворянина-винокура, косвенно поощряя тем самым

дворянство к государственной службе.

В то же время все другие сословия – духовенство, купечество, мещанство и

крестьянство – лишены права на винокурение и должны, следовательно,

покупать водку для своих нужд, произведённую на казённых винокурнях. Эта

система приводит к тому, что домашнее дворянское винокурение и технически и

качественно достигает высокого развития, высокого класса. Оно нисколько не

конкурирует с казённым, не влияет на него, а мирно сосуществует с ним, ибо

рассчитано на удовлетворение домашних, семейных потребностей дворянского

сословия. И оно не «давит» на рынок водки в стране, отданный в полное

владение государства (казны), которое рассчитывает свою продукцию на все

прочие сословия, кроме дворянства. Это даёт возможность казённому

производству водки, не испытывая конкуренции, держать качество продукции на

среднем уровне, обеспечивающем и доход государству, и полную гарантию от

убытков и от «нервотрепки» конкурентной борьбы. Кроме того, такая система

даёт возможность государственному аппарату «почить на лаврах», не испытывая

никаких проблем.

В 1781 году развитие этой системы приводит к созданию казённых питейных

палат, которые обязаны заготавливать определённое количество водки в год в

определённых районах на основе сложившейся практики её потребностей в

данной местности. При этом указ 1781 года не предписывал, как и каким путём

питейные казённые палаты будут вести эту заготовку годового запаса водки:

они могли заказывать её на казённых заводах, могли и закупать где угодно на

стороне, если казённые заводы не успевали обеспечить своим продуктом данный

район. Как обычно в России, сочетание двух разных систем, применяемое

центральной властью ради гибкости функционирования государственной машины,

на практике привело к новому кризису, к нарушению установившегося

спокойного, чёткого порядка.

Казённые палаты стали постепенно всё чаще и чаще искать подрядчиков на

поставку водки на стороне, среди своих друзей, знакомых, лиц, желавших

поднажиться на казённых заказах. Это привело вновь не только к

взяточничеству и коррупции, но и к тому, что постепенно возобладала только

подрядно-откупная система, в то время как казённые винокурни постепенно

заглохли и почти свернули свою деятельность, ибо им государственная

казённая палата давала всё меньше и меньше заказов.

С 1795 года заготовка водки казной практически исчезает вовсе, единой

системой правительственного контроля остаётся откуп. Особенно он

господствует уже с 1767 года вдали от правительственного контроля – в

Сибири, но к концу века подбирается и к самому Петербургу. Причиной, по

которой государственная власть буквально просмотрела это явление, послужило

процветающее в XVIII веке домашнее дворянское винокурение: водки было

достаточно и у дворянства, и при дворе, кроме того, помещики снабжали,

разумеется, водкой и собственных дворовых людей и крестьян, не желая, чтобы

доход уплывал на сторону.

Купечество, устраиваясь подрядчиками казённого вина, также обеспечивало

заодно и себя водкой. Непосредственно не производившим водку оставалось

только мещанство, но оно вполне было удовлетворено казённым товаром.

Словом, рынок был насыщен водкой, и потому об источниках её поступления не

задумывались. На нарушение предписаний, на неизбежную при этом убыточность

доходов для казны смотрели сквозь пальцы, ибо лично чиновников эта

убыточность не касалась. А правительство Екатерины II никогда не вступало в

конфликт с аппаратом и с дворянским сословием. И когда Павел I, вступив на

престол в 1796 году, решил навести порядок и обеспечить интересы

государства, то он вызвал этим, как известно, резкое возмущение дворянства

и был убит, что отбило охоту у его преемника и сына Александра I

вмешиваться в этот щекотливый вопрос, связанный с дворянскими привилегиями

и с не меньшими неписаными привилегиями растущего класса русского

купечества, которое, фактически «втихую» захватив в свои руки

государственную монополию на водку в виде откупов, превратило откупную

систему в источник своего непрерывного и бесхлопотного обогащения. Так,

благодаря водке русское купечество уже в истоках своего существования стало

привыкать не к деятельному соревнованию и жёсткой, заставляющей думать и

считать каждую копейку конкуренции, а к паразитированию и наживе на основе

злоупотреблений, воровства из казны, фальсификации и ухудшения качества

продукта, поскольку именно водочные откупа предоставляли все эти «редкие»

возможности.

Лишь в 1819 году, после разорительной Отечественной войны, инфляции

русского рубля и бумажных ассигнаций, правительство Александра I, следя за

поступлением в казну своей доли доходов, наконец обратило внимание на то,

что откупная система, которая в XVII веке привела к разорению потребителя

водки – народа, в XIX веке разорила уже казну, так как потребитель не

находился в зависимости от откупщиков при допуске домашнего винокурения или

сам следил и оборонял свои интересы, а правительство (казна) об этом

контроле не пеклось и позволило откупщикам наживаться на обмане казны.

Короче говоря, откупщики брали своё в любом случае – либо с потребителя

(при бдительности казны), либо с казны (при независимости потребителя), но

откупная система в любом случае строилась на злоупотреблениях и лишь

менялась при этом теряющая, терпящая ущерб сторона.

В 1819 году правительство Александра I ввело поэтому строгую

государственную монополию. Исключение было сделано лишь для отдалённой

Сибири, где правительство всё равно было не в силах бороться со

злоупотреблениями откупщиков.

Отныне государство брало на себя целиком производство водки и её оптовую

продажу, а розницу отдавало в частные руки. Не обладая торговыми точками,

государство не могло ещё ввести полной монополии в XIX веке. Кроме того,

предупреждая спекуляцию государственной водкой, правительство установило

твердую цену на неё во всей империи – по 7 руб. ассигнациями за ведро.

Введение казённой монополии на водку сразу же пополнило государственную

казну – за год доходы от водки увеличивались почти на 10 млн рублей (с 14

до 23 млн руб.), именно на столько обсчитывали ежегодно государство

откупщики, то есть за период с 1801 по 1820 год они недоплатили казне почти

200 млн рублей! Но лишь только выявилось подобное положение, как розничные

виноторговцы попытались взять реванш. Они также стали недоплачивать

государству, воруя и фальсифицируя продукт и в конце концов доведя свои

выплаты в казну до 12 млн рублей в 1826 году. В целом и потребление водки

стало падать в России, ибо наличие дворянского домашнего винокурения

сдерживало и распространение пьянства, и спрос на худшую по качеству

казённую водку. Рынок был насыщен товаром, и в этом случае приходилось

страдать уже производителю, а не потребителю. Но поскольку в России любой

производитель не желал зарабатывать прибыль путём повышения качества

товара, путём честной конкуренции, то основные производители водки –

помещики потребовали отмены конкурирующей казённой монополии.

В 1826 году новый царь Николай I, желая после подавления восстания

декабристов сделать примирительный жест в отношении дворянства и укрепить

положение монархии, сразу же с января 1826 года восстанавливает частично

откупную систему, а с 1828 года полностью отменяет государственную

монополию на водку.

Показательно, что так поступил жёсткий царь, всюду укреплявший

государственную систему и администрацию. Казалось бы, в этом было заложено

противоречие. Но ничего парадоксального в этом не было: правитель, желавший

упрочить своё положение в государстве, обычно отменял монополию на водку,

причём это были всегда не самые слабые, а, наоборот, самые сильные

государи: Пётр I, Екатерина II, Николай I.

Секрет этой тактики состоял в том, что для всех них важен был

политический выигрыш, а не прибыль. Они были великими политиками, а не

купцами, не «бакалейщиками». И они готовы были заплатить водкой за

политический выигрыш, за политическую стабильность. Такова была их

стратегия. Однако цена такой платы была разорительной не только для

государства, казны, но и непосредственно для народа – как для его кармана,

так, в ещё большей степени, для его здоровья и души. Откупная система,

принося гигантскую прибыль кучке алчных негодяев, была всегда, везде и

всеми ненавидима, ибо вела к разорению, к нищете, к безудержному росту

пьянства и одновременно к ухудшению качества водки и её разрушительному

воздействию на здоровье населения. Не составила исключения и николаевская

откупная система, введённая в 1826 году. Уже спустя четверть века, в 1851

году, она обнаружила все свои отрицательные качества, особенно усилившиеся

в душной, реакционной атмосфере тогдашней России, где подавляли любую

критику любых мероприятий и откупная система могла держаться буквально на

штыках и на забитости населения.

Народ, несмотря на то, что был втянут в пьянство, насколько мог,

старался лишь в вынужденных случаях пользоваться откупной водкой. Доходы от

водочных поступлений стали неуклонно снижаться к середине XIX века.

Между тем правительство Николая I крайне нуждалось в деньгах после

подавления революции 1849 года в Венгрии и в преддверии намечаемого

широкого железнодорожного строительства в империи и подготовки к Крымской

войне, к обновлению устаревшего парусного Балтийского флота.

В этих условиях в период с 1847 по 1851 год постепенно в разных районах

страны совершается переход к акцизно-откупной системе, когда государство

монопольно производит водку на своих казённых винокурнях и продаёт её

откупщику по твёрдой цене в надежде, кроме того, получить с него ещё и

дополнительную прибыль, которая создается из суммы, полученной откупщиком в

результате розничной торговли. Но поскольку откупщики, естественно,

стремились нажиться как можно больше, получив не только розничную надбавку

для казны, но и свою прибыль, то эта система привела к невероятным

злоупотреблениям и вызвала сильнейшее народное недовольство. Вот почему

сразу после отмены крепостного права в России в общем русле хозяйственных и

социальных реформ была проведена и решительная отмена ненавистной откупной

Страницы: 1, 2