Гражданская война в США

склоне Кладбищенского хребта. Затем батареи северян открыли довольно мощный

ответный огонь, но уже спустя минут 40 орудия обеих сторон умолкли: запасы

снарядов неумолимо иссякали, и надо было их беречь.

Однако мятежники решили, что защитники хребта либо уничтожены их огнем,

либо полностью деморализованы. И Ли бросил в последнюю, как он надеялся,

атаку на хребет ударную 15-тысячную группу из дивизий Пикетта и Петтигрю

(он сменил раненого Хеса). Некоторые из подчиненных Ли возражали против

столь рискованной атаки. Так, командир артиллерии южан генерал Э.

Александер писал в мемуарах: “Казалось сумасшествием бросить пехоту в этот

огонь, под которым ей пришлось бы идти почти три четверти мили при полном

свете июльского солнца”.

Этот трагический штурм вошел в американскую историю как “атака Пикетта”

(его солдаты составляли большинство атаковавших), став именем

нарицательным, олицетворением отчаянного усилия, обреченного на крах.

Устрашающий строй мятежников шириной примерно в милю несся на хребет,

готовый смести с лица земли не только его защитников, но и всю эту каменную

громаду. Но генерал Г. Хант, руководивший обороной хребта, еще во время

артиллерийского обстрела понял, что это прелюдия к решающей, яростной

атаке. За время короткой паузы он приказал подтащить побольше орудий к

хребту и на него. И когда лавина наступавших уже подкатывалась к подножию

хребта, вся его поверхность вдруг превратилась в огнедышащего дракона,

извергавшего огненные стрелы. Из рядов мятежников вырывало буквально

косяки, но они упорно шли вперед. А северяне включали в грозный шквал

канонады все больше орудий, и вот уже с Кладбищенского хребта и соседних

позиций северян по атаковавшим било 200 стволов! Но наступление

продолжалось, и пехота северян стала отступать к вершине хребта.

Атаковавшие, ведя огонь из винтовок, преследовали их. Еще минута, несколько

минут - и они смяли бы защитников хребта.

И в это время Ховард стремительно атаковал левый фланг наступавших,

который те в упоении штурма оставили незащищенным. Одновременно Ховард

обрушил на южан мощный огонь артиллерии. Репортер-северянин Чарлз Коффин

так живописал решающие минуты битвы: “Эти ряды исчезают, подобно соломинке

в огне свечи. Земля усеяна телами убитых и раненых, как опавшими осенними

листьями. Тысячи мятежников бросают оружие и сдаются в плен. Какая

волнующая минута! Вот она - кульминация мятежа, поворотный момент истории и

судьбы человечества”.

Атака Пикетта навсегда осталась в памяти ее очевидцев, и многие из них

позднее описали это удивительное зрелище. Сам же Пикетт, рассказав в письме

домой об уничтожающем шквале огня, который обрушили на его дивизию

северяне, так подводил итог: “Что ж, теперь все это позади. Сражение

проиграно, и многие из нас в плену, многие мертвы, многие, получив ранения,

истекают кровью и умирают”.

Остатки дивизий Пикетта и Петтигрю откатились от хребта, а тем временем

в новую атаку на него, уже на правом фланге, ринулась бригада мятежников во

главе с генералом Армистедом, мчавшаяся прямо на каменную стену, за которой

укрепился 1-й корпус северян. Армистед, призывно размахивая шляпой, надетой

на кончик шпаги, в числе первых перелез через каменную стену и уже

ухватился за одно из орудий северян, но был убит в упор. И сразу же в

контратаку ринулся резерв северян, предусмотрительно прибереженный ими для

критической минуты. Последовал мощный заключительный аккорд: трехдневная

битва завершилась короткой контратакой! Уставшие от ожидания, разъяренные

гибелью у них на глазах множества товарищей, резервные части северян

буквально раздавили вымотавшихся, измученных наступлением под шквалом огня

мятежников. Лишь около 10 минут они смогли пробыть на гребне Кладбищенского

хребта, оправдавшего в эти дни свое мрачное название, став могилой и для

многих солдат обеих армий.

Деморализованные остатки разбитых частей южан кое-как сумели добраться

до собственных резервных подразделений, которых осталось слишком мало,

чтобы что-либо изменить. Совершенно потрясенные. Ли и Лонгстрит видели всю

картину удручающего разгрома с вершины Семинарского хребта. Полагая, что

атака северян докатится и до них, они немедленно поскакали вниз наводить

порядок в остатках войск, скопившихся у подножия хребта. Но северянам уже

было не до атаки. Когда им удалось отбросить мятежников, на что-либо

дальнейшее у них просто не оставалось сил. На склонах хребта рядом с

убитыми и умиравшими от ран лежали совершенно невредимые, но обессиленные

победители. Они могли лишь кричать, и окрестности Геттисберга огласились

криками победы.

На следующий день, День независимости США, Ли, видя, что северяне так и

не собираются атаковать, решил, пользуясь начавшимся проливным дождем,

отвести свои войска в Виргинию. Но и преследовать их северяне не стали: не

было сил, к тому же Мид, очевидно психологически подготовившийся к более

ожесточенной борьбе и менее благоприятному ее исходу, считал, что и того,

чего удалось достичь, вполне достаточно.

Что ж, у него были основания так считать: до Геттисберга редкие (даже

редчайшие) неудачи генерала Ли были связаны либо с какими-то

недоразумениями, либо со значительным превосходством северян в силах. Но в

страшной геттисбергской мясорубке силы были примерно равны (88 тыс. у

северян против 75 тыс. у Ли), причем в первый день битвы южан на поле боя

было втрое больше. Ли бросил в бой свои лучшие части, сделал, пожалуй, все,

на что был способен, но не смог сломить обороны северян и устоять против их

атак. Поэтому главным итогом Геттисбергского сражения стало крушение мифа о

непобедимости Ли и лучшей армии Конфедерации..

Геттисбергское сражение стало одним из самых знаменитых в американской

истории. Писатели, поэты, художники, музыканты посвятили ему немало

произведений, оно запечатлено и в фольклоре. Но реальность порой

причудливее любых легенд, что подтверждает следующий случай. Во время боя

генерал-южанин Джон Гордон заметил, что пуля сразила его “коллегу” с

Севера, Фрэнсиса Бэрлоу. Вскоре северяне отступили. Гордон подскакал к

раненому, дал ему воды из фляжки, а потом приказал доставить носилки и

отнести Бэрлоу в полевой госпиталь, хотя был уверен, что тот не выживет. Но

Бэрлоу выздоровел и спустя год с сожалением узнал, что его спаситель убит

близ Ричмонда. И вот 15 лет спустя оба “покойника” к взаимному удивлению

случайно встретились в Вашингтоне (убит был не Гордон, а его родственник).

С тех пор и до конца своих дней бывшие противники были близкими друзьями.

Именно с этим сражением связаны знаменитые слова Линкольна о том, что

“правительство народа, из народа и для народа не исчезнет с лица земли”.Но

сказаны они были не непосредственно после сражения, как порой пишут, а

более четырех месяцев спустя, 19 ноября, когда на Кладбищенском холме было

торжественно открыто военное кладбище, и президент выступил там с короткой

речью, посвященной “тем, кто отдал здесь свои жизни, чтобы могла жить эта

нация”.

Виксберг

День независимости США, 4 июля, ознаменовался не только успехом при

Геттисберге, но и победой, одержанной далеко на Западе, где, как уже

отмечалось, главной задачей в планах Севера на 1863 г. был захват

Виксберга. Первые такие попытки предпринимались и в предыдущем году.

Скандально известный демократ-политикан из Иллинойса Джон Макклернанд,

ставший в начале войны генералом, сумел путем ловких политических интриг

добиться того, что Стэнтон 21 октября 1862 г. с согласия Линкольна назначил

его командующим всех войск, которые предполагалось использовать для захвата

Виксберга. Поскольку предвиделись трения и протесты, приказ Стэнтона был

секретным.

Окутана тайной и причина, по которой Линкольн пошел Макклернанду

навстречу. Официально (т. е. в опубликованных после войны документах) она

сводится к тому, что Макклернанд обещал президенту навербовать множество

солдат в штатах Среднего Запада, где его авторитет был весьма высок. Но

некоторые данные говорят и о том, что генерал устно заверил Линкольна в

полной поддержке близких ему, Макклернанду, групп демократов в политических

вопросах. А 25 октября командующим Теннессийским округом был назначен

Грант, что автоматически делало его главным лицом в вопросах военной

политики в этом районе и, следовательно, предвещало будущий конфликт с

Макклернандом.

Между прочим, приказ о назначении Макклернанда некоторое время был

тайной не только для Гранта, но и для главнокомандующего Хэллека! Когда уже

в конце октября в г. Мемфис стали прибывать навербованные Макклернандом

новобранцы, Грант с недоумением запросил Вашингтон, что за войска

появляются в его округе и кому они подчиняются. 11 ноября Хэллек, все еще

ничего не знавший, сообщил Гранту: “Вы властны командовать всеми войсками,

направляемыми в Ваш округ, и имеете право атаковать врага, где Вам будет

угодно”. И вскоре Грант начал наступление из района Коринта, имея в виду в

дальнейшем атаковать Виксберг, где уже спешно концентрировал войска

мятежников генерал Дж. Пембертон, превращавший город в мощную крепость.

Узнав, что Грант забрал “его” войска, Макклернанд послал Стэнтону

истерическую телеграмму, требуя “восстановить справедливость”. Но Линкольн,

Стэнтон и введенный в курс дела Хэллек предпочли, чтобы эту важнейшую

операцию все же осуществил Грант, а не бездарный Макклернанд. 18 декабря

Гранту было прислано распоряжение разбить свою разросшуюся армию на четыре

корпуса, и один из них отдать Макклернанду. К тому времени Грант уже

поручил частям Шермана во взаимодействии с флотом атаковать Виксберг.

Однако Пембертон, разместив на стратегически важных утесах Чикасоу 14-

тысячное войско и мощную артиллерию, в ожесточенных боях 27—29 декабря

сумел отбить все атаки Шермана, части которого потеряли при этом 1776

человек (в том числе 208 убитыми); потери Пем-бертона были значительно

меньше - соответственно 207и 63. Шерман -отступил к Мемфису, где узнал, что

его части включены в новый корпус Макклернанда.

Неудача у утеса Чикасоу не смутила Гранта. Он начал активно готовить

план новой операции и вскоре пришел к выводу, что Виксберг следует

атаковать не с севера, как сделал Шерман, а с юга, т. е. проникнуть в тыл

мятежников и оттуда наступать! Но как туда попасть? Печальный опыт показал,

что прорваться мимо мощных батарей Виксберга трудно даже бронированным

канонеркам. И тогда Грант решил по западному берегу Миссисипи, вдали от

батарей Виксберга, продвинуться значительно южнее города, а затем

переправиться на восточный берег и атаковать! Но это можно было сделать

лишь в апреле, с установлением хорошей погоды: высокий уровень воды в

заболоченных рукавах Миссисипи на ее западной стороне исключал продвижение

там войск в первые месяцы года. В успехе этой рискованной операции

сомневался даже друг Гранта Шерман, не понимавший, как же армия обойдется

без коммуникаций, Но Грант ответил ему : “Никаких коммуникаций. Мы будем

снабжать себя на местности", т. е. путем реквизиций у населения".

Дождавшись хорошей погоды, Грант (в промежутке он провел ряд

вспомогательных операций) п начале апреля двинул армию по западному берегу

реки на юг. После утомительного похода армия 30 апреля вышла в намеченный

пункт и начала переправу через Миссисипи! Легко отбив сопротивление

небольших гарнизонов южан на восточном берегу, северяне двинулись на

Виксберг. Пембертон находился тогда в столице Миссисипи - Джэксоне. Узнав о

наступлении Гранта, он ринулся в Виксберг, гарнизон которого составлял в то

время 35 тыс. человек. Командующий силами Конфедерации на Западе Дж.

Джонстон, находившийся в Талла-хоме при армии Б. Брэгга, прислал Пембертону

приказ: срочно стянуть в ударный кулак все имеющиеся в районе части, пойти

навстречу Гранту и разбить его! А 9 мая и сам Джонстон получил по телеграфу

приказ военного министра Конфедерации Дж. Седдона: немедленно ехать к месту

событий.

Узнав, что южане стягивают к Виксбергу войска, Грант решил не дать им

соединиться. Погрузив боеприпасы и продовольствие в спешно сформированный

обоз из 120 захваченных у мятежников телег, фургонов и даже конфискованных

у плантаторов колясок, Грант 7 мая широким фронтом двинул войска вперед. На

этом этапе операции он применил все тот же рискованный, по эффективным

тактический шаг: полностью отказался от коммуникаций и наступал прямо по

тылам противника, сквозь них, “снабжая армию на местности”. В прессе южан

появились обвинения Гранта в мародерстве, бесчестных методах ведения войны

и пр. Но шаг этот диктовался беспощадной логикой войны, которую начали не

северяне.

“Исчезнувшее” войско Гранта по приказу Пембертона разыскивали

кавалерийские разъезды, но безуспешно. Только когда утром 14 мая прервалась

телеграфная связь Впксберга с Джэксопом, Помбертон догадался, что

произошло. Ну, а Грант как раз к этому времени после короткого боя с почти

немедленно бежавшими мятежниками занял Джэксон, после чего поспешил к

Виксбергу. Навстречу ему из Виксберга торопилось “спасать” Джэксон 22-

тысячное войско южан во главе с Пембертоном. Но встретился с Грантом он

гораздо ближе.

Это произошло у железнодорожной станции Эдварде. у подножия высокого

холма Чемпионе и на его склонах. 16 мая, обнаружив приближение частей

Гранта, Пембер-тон приказал занять оборону на холме Чемпионе и вокруг него,

причем на самой вершине были установлены орудия. В упорном бою северяне

сбросили мятежников с холма, но основным силам противника удалось спастись

бегством: Грант поручил корпусу Макклернанда блокировать южанам пути

отхода. Однако едва мятежники бросились бежать с Чемпионса, солдаты

Макклернаида как по команде... расступились, и серый поток промчался мимо

них. Если бы не трусость вояк Макклернанда и их командира, воинство

Нембертона было бы разгромлено в этом бою, и Виксберг остался бы без

защиты.

Правда, другие части северян бросились догонять беглецов; к ним, придя

в себя от испуга, присоединились и части Макклернанда. Но мятежники уже

успели добраться до Биг-Блэг-Ривер и переправиться через нее. Лишь

небольшую их группу успели обогнать части Шермана, блокировавшие дорогу у

ручья Бейкер. Мятежники кинулись бежать на юг, побросав орудия, обозы, даже

винтовки. Спустя несколько недель в г. Мобил прибрели какие-то исхудавшие

оборванцы - это были остатки дивизии У. Лоринга, чудом добравшиеся сюда, к

побережью Мексиканского залива, от ручья Бейкор, где они бросили 1,7 тыс.

своих товарищей, попавших в плен, и 18 орудий. А всего в сражении при холме

Чемпионе мятежники потеряли 3851 человека, северяне — 2441.

Уже 17 мая армия Гранта начала переправу через Биг-Блэк-Ривер, от

которой до Виксберга было рукой подать. На следующий день, 18 мая,

северяне, приблизившись к Виксбергу и начав его обстрел, приступили к осаде

города. И одновременно завершился беспримерный марш Гранта по тылам

мятежников, в ходе которого северяне прошли в общей сложности более 200

миль, выиграли пять сражений и множество мелких стычек, потеряв при этом

чуть больше 2 тыс. человек. А южане за 17 дней этого марша потеряли более

10 тыс. человек и 88 орудий.

19 мая начался общий штурм Виксберга, но мятежники сумели отбить его

мощным артиллерийским огнем. То же произошло и при повторном штурме, 22-го

числа, правда, сопровождалось неприятным инцидентом: когда Грант, чтобы

избежать напрасных потерь, приказал отойти, ему принесли записку от

Макклернанда. Тот умолял возобновить атаку, так как он “частично” захватил

какие-то два форта, и теперь, мол, самое время развить успех. Грант

возобновил атаку, но это привело лишь к новым жертвам. А Макклернанд, как

выяснилось, попросту обманул командующего: его части заняли... всего лишь

оставленные южанами траншеи перед двумя фортами, не взятыми им ни

“частично”, ни как-либо еще. Две попытки взять Виксберг штурмом обошлись

Северу в 3,2 тыс. человек убитыми и ранеными, причем значительная их часть

пострадала из-за обмана Макклернанда.

Сдерживая себя, Грант решил было не наказывать незадачливого генерала,

но вскоре зарвавшийся Макклернанд издал по своему корпусу приказ, где

благодарил солдат за “подвиги”, совершенные ими при “взятии” пустых

траншей, и советовал другим подразделениям действовать “так же решительно и

смело”, как он и его корпус. Это было уже слишком! Узнав из газет об этом

возмутительном приказе, Грант отправил Макклернанда в тыл, а его корпус

передал генералу Э. Орду.

В те дни еще не все части Гранта подтянулись, к Внксбергу; в начале

осады их было не более 34 тыс. человек. Но уже к первым числам июня город

осаждали 54 тыс. Виксберг же обороняли около 30 тыс. мятежников. После того

как по приказу Гранта части Шермана отбили приближавшееся к Виксбергу 30-

тысячное войско. сколоченное Джонстоном, стало ясно, что город обречен.

Тяготы осадной жизни, постоянные обстрелы надломили дух воинства

Пембертона. 28 июня ему передали письмо за подписью “многие солдаты”. В

числе других претензий в письме говорилось: “Если Вы но можете накормить

нас, Вам лучше сдать нас в плен, сколь бы ужасающа ни была такая мысль…

Наша армия готова вот-вот взбунтоваться, если только ее не смогут

накормить”.

К концу июня Виксберг осаждала уже 70-тысячаая армия северян. Грант

назначил решающий штурм на 6 июля. Однако еще 3 июля Пембертон и его штаб,

признав сопротивление бессмысленным, запросили Гранта о возможности

перемирия во избежание дальнейшего кровопролития. Грант ответил своим уже

привычным условием - безоговорочная капитуляция.

Рано утром 4 июля 29511 солдат и офицеров во главе с Пембертоном вышли

из-за укреплений Виксберга и сложили оружие к ногам победителей. Грант,

конечно, не планировал этого заранее, но случилось так, что этот триумф,

как и победа при Геттисберге, совпал с Днем независимости США. Сотни тысяч

вчерашних фермеров и рабочих Севера сражались и побеждали, чтобы

государство, родившееся 87 лет назад, не перестало существовать.

Стратегия главнокомандующего Гранта

Зимние месяцы в ходе Гражданской воины, как правило, отличались вполне

объяснимым затишьем: погода не благоприятствовала маршам и сражениям, так

что солдаты набирались сил для новых боев и писали письма домой, а

генералы, склонившись над картами, вычерчивали планы будущих баталий. Но

для президента Линкольна зима 1863/64 г. была неспокойной. Все более

строптивым становился конгресс, который со времени ноябрьских промежуточных

выборов 1862 г. контролировали демократы.

Демагогически выступая за “прекращение братоубийственной войны”, они

были готовы замириться с мятежниками на условиях восстановления на Юге

рабства либо даже сохранения раздельного существования Союза II

Конфедерации. Среди демократов было немало профессиональных ораторов,

талантливых публицистов, умелой агитацией они вербовали себе все новых

сторонников. Народ, страна устали от войны, и далеко не все понимали, что

ее не просто надо как можно скорее завершить, но завершить именно победой,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7