Александровские Мореходные Классы во Владивостоке в 1890 - 1902 гг.

крайне поверхностно, не отрешаясь от обычных школьных взглядов на уроки и

пользуясь тем, что ограниченность учебного времени заставляла

преподавателей обращать все внимание только на лиц, действительно искавших

в классах помощи для подготовки к новому делу. На поверочном испытании

выяснилось, что хорошими, надежными учениками можно назвать 3,

удовлетворительными и посредственными 6.

Вследствие значительного различия в познаниях и в способности усвоения

предметов по умственному развитию, ученики были разделены, для большей

успешности, на старшее и младшее отделения. В младшем отделении, при крайне

слабой подготовке учеников, из предметов расписания оказалось возможным

заниматься только арифметикой (дроби), началами планиметрии и навигации

(компас, лаг, лот), общей географией, морскими узаконениями, морской

практикой, пароходной механикой, английским и русским языками. Остальные

предметы программы не затрагивались вовсе, а определенные на них часы

употреблялись на вышепоименованные занятия. Впрочем, два ученика из этого

отделения успели пройти всю арифметику и приступили к алгебре; один из них,

вследствие этого, был переведен среди курса в старшее отделение и здесь к

концу учебного года стал в уровень с остальными. В старшем отделении, где

ученики по развитию были значительно выше и, вообще, серьезнее относились к

делу, главное внимание было обращено на практическое изучение навигации,

которая – в объеме, необходимом для коммерческого моряка – пройдена вся.

Затем здесь же сообщены общие сведения по лоции Японского моря и главнейшие

явления общей физики и физической географии, в том числе – теория урагана.

С чистой математикой (алгебра, геометрия, тригонометрия) ученики были

ознакомлены настолько, что понимали значение формул и умели их вычислять по

логарифмам и тригонометрическим таблицам, решали плоские треугольники

(разбивая их на прямоугольные), - определяли практически девиацию компаса и

составляли ее диаграмму, делали достаточно твердо прокладку на карте и

сложное навигационное счисление (тригонометрическим путем), знали

употребление компаса, карты, лага, лота и секстана (определение углов),

сличали хронометры, вычисляли широту места по данной меридианальной высоте

(исправляя таковую сами) и начали вычислять формулу часового угла для

определения долготы места. Арифметика закончена вся, и в несложных задачах

знания учеников можно считать удовлетворительными.

Остальные предметы программы проходились согласно расписания, в

пределах их усвоения учениками. Само собою разумеется, что знания эти за

столь короткое время не могли быть вполне систематизированы и развиты, а

взяты (в математических вычислениях) преимущественно памятью и без

надлежащей практики – не прочны во всем объеме. Но нужно иметь в виду, что

ни один моряк не плавает без курса навигации и астрономии и что, поэтому, в

действительной практике ему нужна не столько самая формула, сколько

понимание ее элементов и способа практического вычисления, - а этого

классы, в указанных пределах, добились вполне. При том же в первый год

существования классов, при наличном составе учеников, из которых только

один плавал ранее на судах, не могло быть и речи о какой-либо систематике;

гораздо важнее и практичнее было ознакомить их в общих чертах с основными

понятиями из тех предметов, с какими им придется иметь дело в будущей

практике, чтобы, являясь впервые на судно, они не попадали бы в совершенно

чуждую обстановку, но были бы уже вооружены известными сведениями и могли

бы легко пополнять их сами, при желании и небольшой помощи со стороны.

В будущем классы рассчитывают держаться того же направления, т.е.

преследовать в своей программе не строго теоретическое школьное обучение,

а, главным образом, только законченную практическую передачу необходимых

сведений, так как, с одной стороны, самая практика службы и закон о выдаче

патентов на звания явно содержат в себе требования исключительно только

опытных знаний, но не полной их теории, - с другой же, в виду того, что

если дело вообще мореходных классов ставить на строго теоретическую почву,

то они потребуют от учащихся массы времени и чрез то совершенно утратят

весь свой практический смысл, ради которого они вообще созданы. Наконец,

только при подобной постановке возможны совместные занятия с учениками,

уровень знания и развития которых весьма различен.

В отчетном году классы посещались учениками исправно. С марта месяца

ученики ходили на вооружение коммерческой шхуны «Сибирь» и на сборку

механизмов на военных судах, а также для осмотра мастерских порта.

За отсутствием во Владивостоке специальных руководств занятия в

классах велись исключительно со слов преподавателей.

С мая по октябрь ученики находились в практическом плавании на

пароходах г. Шевелева («Байкал», «Владимир», «Стрелок» и «Новик»), на шхуне

«Сибирь» г. Линдгольма и на речном пароходе «Пионер» г. Федорова, причем

получали по 10 руб. жалованья в месяц на необходимые расходы. Ученик

старшего отделения Костромитинов и младшего – Бектеев, с разрешения

классов, находятся в настоящее время в дальнем плавании.

Из учебных пособий в отчетном году классы имели: секстанов – два,

чертежных инструментов для прокладки – четырнадцать, (инструментов для… -

В.К.) чертежей – шестнадцать.» [12]

Это был первый и последний его отчет о проделанной работе на мореходно-

педагогическом поприще, больше Виктор Ананьевич никому ничего письменно не

докладывал, - по-видимому, полностью разочаровавшись в возможности

ближайших успехов морского образования на Дальнем Востоке и полностью

переключившись со следующего года на организацию собственной типографии и

издание своей газеты… Однако жалованье за руководство классами все

последовавшие десять лет все ж таки продолжал получать исправно – вплоть до

самого расформирования Александровских классов в 1902 году.

«Для усиления средств к образованию матросов в России, устанавливается в

пользу мореходных классов сбор в казну с судохозяев, имеющих на своих судах

иностранных матросов более ѕ всего экипажа, по 25 рублей ежегодно за

каждого лишнего против сего размера иностранного матроса.»

Торговый Устав Российской Империи (п. 20 приложения к ст. 839), XIX в.

История сохранила нам два документа [15] о расходовании денежных

средств на содержание классов в первые годы их существования:

|Денежный отчет Владивостокских Александровских мореходных классов 2-го |

|разряда за 1891 – 92 учебный год. |

|ПРИХОД. |Руб.|К. |

|1.|Перенесено остатком от учебного 1890 – 91 года. |2929|- |

|2.|Получено из Владивостокской городской Управы в пособие |600 |- |

|3.|Получено из городской Управы, присланные г. военным |2500|- |

| |губернатором Приморской области, на содерж. классов. | | |

|4.|Получено из Владивостокской городской Управы в пособие |600 |- |

|5.|Записаны обратно на приход не полученные в жалованье г. |49 |- |

|Итого в приходе… |6678|- |

|За вычетом расхода… |2995|50 |

|Остается к переносу на 1892 – 93 учебн. год… |3682|50 |

|РАСХОД. | | |

|1.|В течение отчетного года выдано жалованья преподават. |2574|- |

|2.|Выдано жалованья сторожу. |60 |- |

|3.|Уплачено по счетам за разные классные принадлежности и |336 |50 |

|4.|Выдано в пособие ученику Пляскину. |25 |- |

|Итого в расходе… |2995|50 |

|Председатель Комитета мореходных классов М. Федоров. |

|Денежный отчет Владивостокских Александровских 2-го разряда мореходных |

|классов за 1892 – 93 учебный год. |

|ПРИХОД. |Руб.|К. |

|1.|Перенесено остатком от учебного 1891 – 92 года. |3682|50 |

|2.|Получено из Владивостокской городской Управы, присланные г.|3035|37 |

| |военным губернатором Приморской области, на содержание | | |

| |мореходных классов при предложениях от 13 мая 1892 года за | | |

| |№ 7814 – 30 рубл. 19 к., от 25 июня 1892 года за № 10980 – | | |

| |505 р. 18 к. и от 16 марта 1893 года за № 4564 – 2500 | | |

|4.|Получено из Владивостокской городской Управы в пособие |600 |- |

|Итого… |7317|87 |

|За вычетом расхода… |2714|20 |

|Остается к переносу на 1893 – 94 учебн. год… |4603|67 |

|РАСХОД. | | |

|1.|В течение отчетного года выдано жалованья преподават. |2628|- |

|2.|Выдано жалованья сторожу. |60 |- |

|3.|Уплачено по счетам за разные классные принадлежности и |26 |20 |

|Итого в расходе… |2714|20 |

|Председатель Комитета мореходных классов М. Федоров. |

Несмотря на отпускаемые средства (по России – самые значительные, 5%

общей суммы, выделенной казной на все мореходное образование – так, что

каждый воспитанник Александровских классов обходился ей раз в пять-шесть

дороже, чем в среднем по стране), само положение владивостокской мореходной

школы было – хуже некуда.

За все время существования классов город так и не удосужился подобрать

для них (или построить) хоть какое-нибудь помещение: занятия по-прежнему

проходили в вечернее время в здании городского училища (поначалу –

деревянном, построенном в 1886 г., а когда в 1891 г. оно было за 12 тыс.

руб. отчуждено в пользу железной дороги [9] – в каменном, по ул.

Миссионерской (ныне им. С. Лазо), дом 4). Семеро преподавателей, на оплату

которых в основном и уходили денежные средства классов, особенного рвения к

педагогике отнюдь не испытывали... Все тот же библиотекарь Морского

собрания Владимир Филипченко (которого, на мой взгляд, гораздо вернее, чем

Панова, было бы называть «одним из основателей морского образования на

Дальнем Востоке» [28]) возмущался: «Ученики классов положительно бедствуют,

не имея подходящих и даже каких-нибудь учебников – школа не имеет сама их.

Некоторые и готовы были бы купить, но не знают где, какие и как достать.

Насколько мог, некоторым давал из своего запаса, частью свои, частью из

Библиотеки, но все это большею частью большие курсы Морского Училища – мало

им доступные и понятные. …Беднейшим я готов выдавать бесплатно на свой

счет. Этим мы оказали бы существенную помощь и дали бы может быть ученикам

возможность отнестись более сознательно к своим занятиям.» [13]

С 1891 г. для лиц, окончивших курс обучения в шкиперских и мореходных

классах и призванных к отбытию воинской повинности, вводятся ежегодные

шестинедельные учебные плавания на военных кораблях – для ознакомления

коммерческих моряков с военной службой.

Уже через пять лет (в январе 1896 г.) «Владивосток» писал: «Количество

учеников в местных мореходных классах значительно увеличилось за минувший

год, и теперь налицо состоит 16 человек учащихся. Кроме того, несколько

человек находится заграницею в плавании на разных пароходах.» В городском

же училище в это время обучается 109 человек (и только четверо из них – в

выпускном классе).

Чуть позже тот же «Владивосток» не преминет вставить свои традиционные

шпильки: «учителя не посещают классов, ученики не учатся и делают что

хотят, живут без надзора и влияния со стороны администрации классов», -

жалуются кругом… но администрация классов не считает своим долгом, как это

делают классы Либавские, Виндавские и др., блеснуть богатым процентом

успешно окончивших курсы (в Либавских - половина). Ведь этак недалеко до

фиктивных классов с фиктивными учениками…» и, попрекнув тем, что на

содержание классов уже израсходовано до 24 тыс. руб., ехидно посоветовать:

«местные мореходные классы, из бывших воспитанников которых совсем почти не

вышло капитанов и штурманов, может быть пригоднее оказались бы для создания

контингента цеха владивостокских лоцманов…»

В том же году Министерство финансов возбуждает вопрос о передаче

владивостокских мореходных классов в свое ведение.

По докладу председателя Императорского Общества для содействия

Русскому торговому мореходству Е.Н. Носа на проходившем в Москве в конце

1895 г. Третьем съезде учителей мореходных классов, в течение последних 19

лет в таких классах по всей России обучались до 20 тыс. человек. Каждый

пятый из них выдержал испытание на судоводительское звание, т.е. классы эти

дали стране более 4 тыс. судоводителей: половина из которых получила низшее

судоводительское звание, 3/8 – среднее и только 1/8 – высшее (шкипера

дальнего плавания). Всего же в России существовали на тот момент 41

мореходные классы (в 1879 г. их было всего 32). Содержались классы за счет

казны и местных источников (только за последние 16 лет отпуск местных

средств на профессиональное морское образование удвоился): в 1895 г.

государство потратило на них 46 тыс. руб., а общество – 88 тыс. (в 1879 г.,

соответственно, 45 и 65 тыс. руб.). В 1879 г. в классах обучалось 968 чел.,

а в 1895-м – 1318, т.е. число учеников возросло на 30%, при увеличении

общих расходов на 35% [9]. Подробные отчеты о работе мореходных школ

ежегодно публиковались в специальных выпусках издаваемых вышеупомянутым

Императорским Обществом «Известий».

Что же касается качества подготовки в них, то точнее всего его

охарактеризовал М.С. Хоминский, заведующий Бериславским мореходным классом

(и сам выпускник такой же мореходки):

«Вспомнил я наши мореходные классы и сотни шкиперов и штурманов,

которых они фабриковали с лихорадочной поспешностию. Кому нужны были эти

штурмана дальнего плавания, еще ни разу не державшие в руках секстана?

Правда, мореходные классы давали довольно солидную теоретическую

подготовку; мы знали все астрономические формулы, могли быстро и с ужасной

точностью решать сложные астрономические задачи, знали как пользоваться

разными таблицами; но без соответствующей практики все это очень быстро

улетучивалось из головы. Кто же виноват в том, что ученики мореходных

классов, оканчивая курс и получая дипломы на разные судоводительские

звания, не умеют обращаться с мореходными инструментами и приборами? …мы ни

в училище, ни во время практического плавания, не имели практики,

соответствующей тому званию, на которое нас приготовляли… Лица, имеющие

сношение с питомцами наших мореходных классов, в один голос признают их

мало развитыми, мало сведущими и проч.» [29]

Кстати, у соседней с нами Японии в это время было 3 мореходных школы:

в Токио, в Осаке и в Хакодате (лучшими считались первые две). Учеников в

них набирали в возрасте 14-20 лет (сдавали 4 вступительных экзамена – по

чтению, письму, арифметике и географии). Занятия начинались в сентябре, на

двух отделениях – морском и механическом. После годичного теоретического

курса (основной метод подготовки - зубрежка) с парусными учениями 2 раза в

неделю, следовала трехлетняя практика на коммерческих судах, затем –

выпускной экзамен при школе с присвоением звания 2-го помощника капитана

[9].

10.

«…наше общество в большей его части – служащий люд, несклонный к

самостоятельности и привыкший к тому, чтобы начальство думало и решало за

него, избавляя его таким образом от излишней мозговой работы. Но вопрос о

том: чему и как обучается юношество есть вопрос о будущности наших детей, о

будущности следующего поколения, а потому никто не имеет права безучастно

относиться к нему, независимо от служебной или иной деятельности.»

В.Лапин, владивостокский педагог, 1892 г.

Почему-то до сих пор принято описывать первые полтора десятка лет

владивостокской мореходки только с позиций тогдашнего еженедельника

«Владивосток». Между тем, всем хорошо известно, что новый редактор его,

Н.В. Ремезов, был «на ножах» с редактором и издателем второй (и

конкурирующей) приморской газеты «Дальний Восток» В.А. Пановым, начальником

Александровских мореходных классов. Взаимное неприятие этих двух весьма

заметных в городе людей доходило до того, что чуть ли не в каждый Новый год

Николай Владимирович обязательно преподносил в своей газете (как

поздравление с праздником) какую-нибудь гадость Виктору Ананьевичу. Вроде

такой, например:

Праздничная картинка.

Трое учеников мореходных классов, прогулявшись по городу с гармоникой,

расплачиваются с извозчиком следующим оригинальным способом. Один держит

извозчика за руки, тогда как двое других усиленно лупят его в шею. И все

это под аккомпанемент той же гармоники и волшебных звуков «Маргариты». (№1

– 1896 г.)

Что касается объективности и достоверности подобных «информаций», то

попробуйте-ка сосчитать участников «картинки»: один держит, двое лупят – а

кто ж тогда на «той же гармонике» играет (ведь их только трое), неужто сам

извозчик – разумеется, от «радости» (да еще и песню про Маргариту благим

матом орет)?..

Или такой вот пассаж: «31 января в зале Окружного суда назначено было

к слушанию дело по обвинению 3 учеников местных мореходных классов в

убийстве во время драки на Орлином гнезде китайца. Дело это однако было

отложено в виду того, что у обвиняемых не было защитников.» Если б дело это

получило ход, г-н Ремезов, полагаю, не преминул бы его подробнейше в своей

газете осветить… Но поскольку он больше о том ни разу не упомянул, можно

предположить, что обвинение «3 учеников мореходных классов» так и не нашло

подтверждения…

Всю степень раздражения нового редактора «Владивостока» внезапно

появившимся конкурентом вполне иллюстрирует следующий эпизод: из множества

официальных сообщений он в первые же январские дни 1893 г. выбирает и с

наслаждением публикует на открытие первой полосы именно то, что касается

новоявленного коллеги по газетному цеху (где ж вы, пресловутые

журналистские солидарность и поддержка? Ау!):

Приказ Командира Владивостокского Порта

от 8 января № 26.

За неправильное напечатание в газете «Дальний Восток» в № 2 известия,

что солдат зарезан двумя музыкантами Сибирского Экипажа, что до сих пор еще

не подтверждается, Штабс-Капитан Панов арестовывается мною на пять дней при

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7

МЕНЮ

Александровские Мореходные Классы во Владивостоке в 1890 - 1902 гг.

ИНТЕРЕСНОЕ